Казачий крест

– Добре, – посовещавшись, ответили те. – Коль у самого казачка к нему сердца нет, то пусть так и будет. Три десятка. А пороть Елизар станет.

Он первый кнутобой в станице. Только этого батька его пороть станет, – кивнул старик, оглашавший приговор, на понурившегося заводилу. – Сам не сумел укладу казачьему верно обучить, вот пусть сам и исправляет.

На площадь вынесли скамью и ведро с розгами, вымоченными в солёной воде. Виновных раздели до пояса и начали поочерёдно укладывать лицом вниз. Елизар, вытягивая из ведра розгу, протягивал её сквозь кулак, чтобы снять лишнюю воду, и экзекуция началась. Последним на лавку уложили заводилу, и казаки быстро прикрутили его конечности к лавке ремнями. В зубы парню сунули свёрнутый в рулон кусок сыромятной кожи, и в воздухе свистнула нагайка.

– Не жалей, Аверьян, – жёстко приказал Лукич. – Не сумел прежде долг отцовский исполнить, так хоть теперь не позорься.

Побледнев, крепкий казак средних лет закусил до крови губу и, тряхнув головой, от души взмахнул нагайкой. Кожа на спине приговорённого моментально вспухла раной и по бокам потекла кровь. Глядя на это действо, Матвей только крепче сжимал зубы, чтобы ничем не выдать своих эмоций. Для человека из двадцать первого века это было настоящим варварством, но изменить что-то он был не в силах. Да и правила в казачьих поселениях всегда были жёсткими.

Хотя оно было и понятно. В противном случае этим станицам было просто не выжить. Недаром говорилось, что казак с войны живёт, войной кормится. И весь уклад казачьей жизни был подчинён одному правилу: выжить в состоянии вечной войны со всем окружающим миром. Ведь прежде казачество возникло как противовес общепринятым правилам и законам в государстве. Основу этого воинства составляли люди, бежавшие на окраины страны от несправедливости и подлости власть предержащих.

Конечно, бывали среди казаков и обычные разбойники, уходившие в эти места от преследования закона, но в основном это были именно беглецы от жестокости толстосумов. Те, кто не желал терпеть самодурство дворян и бар.

Дождавшись окончания порки, Матвей следом за отцом поклонился кругу и, надев папаху, отступил в сторону. Григория окружили родичи наказанных, чтобы обсудить размер виры.

* * *

В течение следующей недели в кузню то и дело заходил народ с тем или иным маленьким делом, но Матвей отлично понимал, что приходят они не за ремонтом, а посмотреть на него, местечковую знаменитость. Как ни крути, а справиться в кулачной схватке с полудюжиной не самых слабых парней – это не шутка. Такому специально учиться надо. Откровенно говоря, парень и сам понимал, что ему в очередной раз крупно повезло.

Молодые казаки всегда были не дураки кулаками помахать, но умению справиться с таким количеством противников нужно было учиться. Серьёзно и вдумчиво. Подобными умениями обладали пластуны, но они кого попало своей науке не обучали. В общем, если разобраться, то по всему выходило, что Матвей недаром обучался в своё время именно у этих бойцов. Точнее, обучался его предшественник, или предок. Парень уже и сам запутался во всех этих причинно-следственных связях.

С одной стороны, его закинуло во времена, когда жил его прадед. С другой, он вроде как оказался в этом времени в своём собственном теле. То, что это тело именно его, Матвей, в общем-то, не сомневался. Его, но на десяток лет моложе. Фотографий прапрадеда он никогда не видел, их не сохранилось, но в том, что это тело его собственное, был уверен. Ну не видел он никаких различий с собой прежним. Так что, отбросив эмоции, Матвей решил принять случившийся факт как таковой и вживаться в предоставленные реалии.

Работая молотом, он мысленно прокручивал в памяти все известные дела, которые будут происходить в империи, и с мрачной обречённостью понимал, что изменить ничего не получится. Даже то, что он выжил после удара молнии, не даст ему доступа к императору, а значит, озвучивать свои знания нет никакого смысла. Объявят сумасшедшим, и на этом всё закончится. Люди готовы доверять вещественным доказательствам, но никак не словам, даже если произнесённые пророчества, которые исполнились, не всегда принимаются как откровение.

В общем, куда ни кинь, везде клин. Переждав возникший в станице ажиотаж, Матвей вернулся к работе над задуманными новинками. Григорий, уже разобравшийся в его задумках, с удовольствием помогал сыну, тихо радуясь, что его кузница вскоре превратится в настоящую мастерскую. Пользуясь полным доверием отца, парень принялся отливать подшипники самого разного диаметра. Ведь привод к станкам должен был находиться на валу.

Сам кузнец не торопясь отливал станины и запчасти к самим станкам. Глядя на его ловкие, уверенные движения, Матвей только тихо вздыхал. Подобные навыки приходят только с большим опытом. Сам парень был больше знаком с теорией, нежели с практикой. Ну, негде ему было набраться подобных умений. Просто негде. Благо теорию он помнил отлично и всегда мог вспомнить подходящий способ работы с металлом.