Казачий крест

В один из дней, когда Григорий оставил его в кузне одного, а сам отправился в дом по какой-то надобности, на подворье заглянула вдова Ульяна. Увидев парня, женщина лукаво улыбнулась и, протянув ему нож с обломанным концом, попросила, поглядывая из под опущенных ресниц:

– Матвейка, а заточи его правильно. А то надо дочке харчей сготовить, а нож, сам видишь, и тупой, да ещё и сломался.

– Тут проще новый отковать, чем этот ремонтировать, – хмыкнул парень, вертя в руке старенький нож.

– Да где ж денег на новый взять? – вздохнула вдова. – Этим как-нибудь управлюсь.

– Присядь покуда, – кивнул Матвей, указывая ей на чурбачок.

Сунув нож в горн, он разогрел его докрасна и тут же вывел новое остриё. После чего, проковав сам клинок, отбил лезвие и, плавно опустив в ведро с маслом, дал остыть. После, вытянув нож, положил его на наковальню и, подхватив точило, принялся точить, выводя режущую кромку точными, уверенными движениями.

– Ох, и ловок ты стал, Матвей, – мелодично произнесла Ульяна, обмахивая лицо уголком платка. – Ох, и силён. Прежде мальчишка был тощий, а теперь почти мужик настоящий. И силушки, сразу видно, не занимать.

В ответ парень просто кивнул, отлично понимая, что отвечать на эти сентенции бессмысленно. В кузне и вправду было жарко, так что работал Матвей голым по пояс, укрыв грудь фартуком из толстой кожи.

Пламя горна отбрасывало отсветы на его влажную от пота кожу, а налившиеся мышцы скользили под ней, словно упругие мячики. Красоваться парню и в голову не приходило. Сейчас ему важнее было побыстрее разобраться с этим мелким делом и вернуться к главной задаче, но вспомнив слова матери, он на мгновение замер, а потом озорно усмехнулся.

Приведя нож в порядок, он привычно проверил его остроту на куске дерева и, отерев клинок чистой тряпицей, протянул вдове:

– Держи. Готово.

– И вправду ловко, – одобрительно улыбнулась Ульяна, легко вскакивая на ноги. – И заточил славно, – продолжила она, попробовав остроту пальцем.

Вместо ответа Матвей приобнял её за талию и, подтянув к себе, еле слышно спросил, заглядывая в глаза:

– Зайду вечером, пустишь ли?

– А ты заходи, там посмотрим, – лукаво улыбнулась вдова, ещё теснее прижимаясь к нему.

– Тогда, как стемнеет, жди, – пообещал парень, коротко поцеловав её в губы.

Тихо охнув, женщина на мгновение замерла, а потом, сделав глубокий вздох, жарко выдохнула:

– Не стучись. Сразу в хату ступай, я встречу.

Стремительно развернувшись, она выскочила из кузни и быстрым шагом поспешила на улицу.

– Чего Ульяна заходила? – спросил вошедший кузнец.

– У ножа конец обломился. Просила поправить да наточить, – пожал Матвей плечами.

– Сделал?

– Само собой. Ты ж сам говорил вдовам завсегда помогать.

– От и добре, – кивнул мастер. – Заканчивай, вечерять пойдём. Мать уж накрыла всё.

– Ступай, бать. Я инструмент приберу да горн проверю, – кивнул парень, откладывая свои заготовки.

Одобрительно улыбнувшись, Григорий вышел из кузни, а Матвей, тряхнув головой, мысленно похвалил себя, что не стал сразу снимать фартук. Близость молодой женщины заставила его организм выразить своё одобрение во всей красе. Даже немного больно стало. Только теперь парень понял, что, оказавшись в этом времени, он ещё ни разу не был с женщиной. И это при том, что оказался в теле на десять лет моложе.

Кое-как уняв разбушевавшиеся гормоны, парень навёл в кузнице порядок и поспешил домой. Ужинать. С наступлением весны он переселился на сеновал, так что его уход никто не должен был заметить. С этими приятными мыслями Матвей быстро смёл всё, что подала мать, и, пожелав всем доброй ночи, выскочил из дому. Как ни крути, а идти к женщине без подарка было неправильно. Припомнив, что в сарае хранится с десяток кухонных ножей, которые отец делал в запас, парень направился туда.

Выбрав подходящую пару, Матвей с грехом пополам дождался темноты и, увидев, что родители погасили свет, перемахнул плетень. Добраться до дома вдовы было делом нескольких минут. Скользя по улице, словно тень, парень с удовольствием отмечал про себя, что тело его двигается ловко и бесшумно, как призрак. Похоже, наука пластунов наложилась на знания самого парня, и это дало отличный результат.

Пробравшись на нужное подворье, Матвей всё так же бесшумно поднялся на крыльцо и, взявшись за ручку, чуть приподнял дверь, чтобы петли не заскрипели. Миновав сени, он точно так же открыл дверь в дом и, войдя, внимательно осмотрелся. Крошечная лучина едва освещала помещение, а лампадка под киотом казалась далёким маяком. Привычно сняв папаху, Матвей быстро перекрестился и, услышав за печкой какой-то шорох, направился в ту сторону.

– Ох, леший! Чуть сердце не оборвалось, – охнула Ульяна, увидев его рядом.

– Так ведь сама сказала не стучать, – улыбнулся парень, протягивая ей ножи. – Вот, держи. А то твой скоро совсем сломается.

– Спаси Христос, Матвеюшка, – залилась вдова румянцем и, бросив на подарок быстрый взгляд, отложила их в сторону.

– Не за что, – усмехнулся парень, обнимая её.