Казаки. Происхождение. Воинские традиции. Государева служба

У другого крест за кампанию 1866 года в Туркестане. Этим молодцам пришлось в Маньчжурии делать суточные переходы более сотни верст и попадаться в порядочные переделки с китайцами».

Для казаков, как и для всех военнослужащих, существовали поощрения. Помимо досрочного повышения в чине, он получал награды за особые подвиги. Его грудь украшали медали за участие в войнах и походах, например медаль за войну 1877–1878 годов, медаль за поход 1900–1901 годов. Но главной наградой для казака был Георгиевский крест. Как известно, это была самая вожделенная награда для офицера. Белый крестик – как называли орден Святого Георгия – был предметом мечтаний, амбиций и желаний каждого воина. Орден имел четыре степени (класса). Очень немногим удавалось заслужить третью, и для этого надо было быть генералом. Вторая и первая были практически недоступны… Солдатский Георгий тоже имел четыре степени. Его крест был серебряным. Он был невероятно престижным. Приведем слова генерала Ренненкампфа, которого однажды спросили, какую награду из рук царя он счел бы наивысшей. На этот вопрос генерал, ни секунды не раздумывая, ответил: «Солдатский Георгиевский крест»…

Погибшему на поле боя казаку его командиры и боевые товарищи воздавали воинские почести. Вот как генерал Орлов описывает случай из кампании 1900–1901 годов: «В Верхнеудинском полку скончался казак, раненный 1 августа в сражении при Якши. Надо было его похоронить. Печально раздавались звуки жиденькой музыки нескольких трубачей, сопровождавших носилки, на которых покоился храбрый воин, теперь уже совершенно окончивший свою службу царю и Отечеству. Недалеко от дороги как-то одиноко расположилась свежевырытая могила. Около стоял полк в пешем строю и отдельно взвод, вооруженный китайскими ружьями (это почетнее, да и русские патроны не расходуются), предназначенный для отдания последней почести покойному. Панихиду пели офицеры под руководством сотника Воронина. За душу хватало это пение, раздавшееся посреди суровой, негостеприимной страны, удаленной на огромное расстояние от бедной, но милой станицы. Его возвращения там еще ждут, но скоро перестанут ждать. Придет бумага в казенном конверте и разрушит все надежды семьи на скорую помощь дорогого работника.

Когда запели этот чудный мотив: „Молитву пролию ко Господу“, то видно было, что многим офицерам не по себе. Только суровые загорелые лица казаков выражали как бы совершенное равнодушие и спокойную покорность судьбе. Однако и они чаще стали креститься, вперебой наклонялись головы в шеренгах. При пении „Со святыми упокой“ все, как один, стали на колени. Истово крестились станичники, когда давали последнее целование, прощаясь с товарищем. При опускании тела в могилу раздались три залпа. Гул выстрелов прокатился по соседним горам. Начальник отряда бросил в могилу три большие лопаты земли и передал инструмент командиру полка. Вставили небольшой деревянный крест. Заработали лопаты казаков, и через четверть часа насыпь была сделана. Полк прошел повзводно церемониальным маршем».

Всякий казак приходил на службу со своим конем, который оставался в его собственности. В каждом казачьем войске существовала своя лошадиная порода. К 1914 году в России насчитывалось 1 250 000 голов казачьих лошадей. Наибольшим количеством их располагали Донское, Кубанское и Забайкальское войска. Если считать по количеству лошадей на одного казака, то на первом месте было Забайкальское: 120 лошадей на 100 человек, против 21 на то же количество жителей в Уральском войске, самом бедном в этом отношении.

В каждом войске существовало три вида собственности: коллективная общевойсковая, станичная и частная. Иногда встречались исключения. Так, в Амурском и Уссурийском войсках «войсковой собственности» не было. Все земли были поделены. Там, где таковая все же имелась, распоряжалось ею верховное правление войском.

Земельный участок каждого казака назывался пай; станичный – юрт. Площадь участков измерялась в десятинах[15]. Самый маленький пай полагался несовершеннолетним казакам и тем, кто не был пригоден ни к какой службе. Он равнялся десяти десятинам, или, приблизительно, одиннадцати гектарам. Казакам, «отслужившим строевую службу, но используемым на внутренней», выделялось пятнадцать десятин. Пай казака, находящегося на строевой службе, равнялся двадцати пяти десятинам. Надел офицеров от есаула и старше – пятьдесят десятин. Наконец, генеральский пай – сто десятин.