Казан

И Казан вспомнил наконец об избушке. Две вещи всегда привлекали его к себе, когда он жил в избушке, – это тепло и еда. А там, далеко, по ту сторону кряжа находилась избушка Отто, где когда-то он и Серая волчица выли, почуяв запах смерти. Но он уже не думал теперь об Отто или о той тайне, по поводу которой он тогда так выл. Он думал только об избушке, а избушка всегда заключала в себе еду. И он помчался напрямик к кряжу, и Серая волчица последовала за ним. Они пересекли кряж и горелые места и вступили в другое болото. Казан охотился теперь совершенно равнодушно. Голова его падала вниз, лохматый хвост волочился прямо по снегу. Единственной его мыслью была избушка и только избушка. Она составляла его единственную надежду. Но Серая волчица была всё ещё бодра, нюхала воздух и поднимала голову всякий раз, как Казан останавливался, чтобы обследовать своим озябшим носом снег. И вдруг – в воздухе чем-то запахло! Казан бежал вперёд, но тотчас же и остановился, как только увидел, что Серая волчица не стала за ним следовать. Она твёрдо упёрлась передними лапами в сторону востока; её узкая серая голова уже постигла этот запах; всё тело её задрожало.

Затем до них долетел уже и звук, и с радостными повизгиваниями Казан бросился по его направлению, ведя с собою и Серую волчицу. Запах в ноздрях у Серой волчицы становился всё сильнее и сильнее, а немного спустя его почуял уже и Казан. Это не было запахом кролика или куропатки. Это была какая-то крупная дичь. Они стали к ней осторожно приближаться, всё время держась против ветра. Болото становилось всё менее и менее проходимым от ставших почти сплошными зарослей, и вдруг всего только в ста ярдах от них раздалось громыханье ударявшихся друг о друга рогов. Ещё десять секунд – и они стали подкрадываться уже в совершенном затишье от ветра. Потом Казан вдруг остановился и лёг на живот. Серая волчица крепко прижалась к нему и подняла свои слепые глаза на то, чего не могла видеть, а только обоняла.

В пятидесяти ярдах от них стояло несколько лосей, нашедших себе убежище именно в этих зарослях. Они объели уже всё это пространство на целый акр в окружности: все кустарники и деревья были обгрызены до высоты их роста, и весь снег был утоптан под их ногами. Всего было шесть лосей, два из них были самцы, которые дрались между собою, а три коровы и телёнок стояли в стороне и следили за исходом дуэли. Весь снег был залит кровью бойцов, и её-то запах и почуяли издали Серая волчица и Казан. Казан задыхался от голода. Серая волчица издавала ворчание и лизала себе губы.

К этому времени острота боя между двумя самцами достигла своего высшего напряжения, и Казан и Серая волчица вдруг услышали такой резкий треск, какой издаёт палка, если на неё наступить и переломить пополам. Это было в феврале, когда парнокопытные животные уже начинают менять свои рога, и в особенности старые самцы, у которых раньше, чем у других, начинают сваливаться их ветвистые рога. Это предоставило молодому бойцу победу. У старого самца вдруг отлетел со страшным треском его громадный ветвистый рог, отделившись прямо от лунки на самом его черепе. В один момент его оставили вся его надежда и храбрость, и он стал отступать, ярд за ярдом, в то время как молодой самец, ни на минуту не переставая, продолжал колотить его по шее и по плечам, пока наконец кровь не хлынула из старика ручьями. Отделавшись наконец от своего врага, старик вырвался на свободу и помчался к лесу.

Молодой самец уже больше не преследовал его. Он поднял голову и некоторое время простоял, тяжело дыша и раздувая ноздри, и смотрел, как убегал от него его побеждённый враг. Затем он повернулся к нему спиной и побрёл ко всё ещё неподвижно ожидавшим его коровам и телёнку.

Казан и Серая волчица дрожали. Серая волчица вдруг резко повернула назад от лосиного стойбища, и Казан последовал за ней. Их больше уже не интересовали ни коровы, ни телёнок. Они видели, как от этого места убегала в лес их добыча, которая потерпела поражение и теперь истекала кровью. Каждый инстинкт, присущий всей волчьей стае, проснулся в Серой волчице, а в Казане заработало его безумное желание поскорее отведать крови, которую он обонял. Поэтому они тотчас же и бросились вслед за старым самцом по его кровавому следу. Казан бежал, как стрела, в увлечении совершенно позабыв о Серой волчице. Но она более уже не нуждалась в его руководстве. Держа нос у самого следа, она теперь бежала так, как когда-то бегала, когда была ещё зрячей. Они настигли старого самца в полумиле расстояния от места боя. Потерпевший поражение в открытом бою с противником из своей же собственной породы и атакованный ещё более злыми врагами, старый лось постарался отступать. Но когда он стал пятиться от них задом, то оказалось, что на каждом шагу ему приходилось теперь припадать: на его левой ноге Серая волчица уже успела перегрызть сухожилие.