Казанова в Петербурге

— А не полагает ли Ваше Величество, что введение в вашем государстве григорианского календаря, принятого во всей Европе, было бы новшеством, достойным великой государыни? Европейские державы изумляются господству старого стиля в империи, просвещенная монархиня которой стоит во главе церкви. Скорее всего, Петр Великий, приказавший считать год не с первого марта, а с первого января, уничтожил бы и старый стиль, если бы не Англия, с которой у вас велась оживленная торговля. Но с тех пор Англия уже ввела григорианский календарь…

Речь кавалера несколько затянулась; сев на своего конька, он не заметил, как интерес императрицы к разговору угас: она ничего не понимала в календарях и считала поднятый вопрос пустым делом.

— Петр не был ученым, — прервала она говоруна. Но кавалеру трудно было остановиться.

— Государыня, он был больше, чем ученый. Это был великий ум, необыкновенный гений. Какое умение вести дела! Какая решительность! Какая смелость! Он преуспел во всех своих начинаниях, потому что умел избегать ошибок, и благодаря силе характера, способного бороться со злоупотреблениями…

Орлов давно делал нетерпеливые знаки Екатерине и, не дослушав иностранца, обеспокоенная императрица, повернувшись к нему спиной, устремилась за фаворитом. Кавалер поперхнулся на половине слова и закрыл рот. Что могла означать августейшая спина?

ОЖИДАНИЕ

Встревоженный столь странным окончанием аудиенции, кавалер помчался к Панину. Сей вельможа, осведомленный несравненно лучше иностранца в дворцовых делах и, возможно, более тонко разбиравшийся в том, что творилось в душе Екатерины, успокоил его.

— Вы весьма понравились Ее Величеству. Однако нелишне вам знать, что Григорий Григорьевич Орлов весьма плохо изъясняется по-французски и еще хуже понимает речь, особенно быструю, как ваша. Ему было неинтересно.

— Возможно, не следовало так превозносить Петра, — предположил кавалер.

— Повторяю, вы понравились. Позднее государыня с интересом слушала то, что я ей о вас говорил, и не дольше, чем сегодня, уже осведомлялась о вас. Используйте все возможности чаще попадаться ей на глаза. Если вы заявите о желании поступить на службу, то получите место.

Панин, ничуть не ослепленный изысканностью иностранца, знал, что кавалеру нужна кормушка. Возможно, догадывался и о том, что тот мечтает о месте фаворита. Во всяком случае, способствуя встрече его с Екатериной, он преследовал какие-то свои цели. Вероятно, хитрый царедворец грозил обнаглевшему Орлову сановным пальцем.

Кавалеру было высочайше разрешено гулять в дворцовых садах, и он широко воспользовался этой привилегией. Каждое утро, будто на службу, отправлялся он лицезреть мраморных уродов и чахлые лавры в кадках, бродил вокруг фонтана, изучил все ловушки зеленого Лабиринта, — однако Екатерина не показывалась. Зиновьев старался разведать, где пропадает по утрам кавалер, причем делал это столь настойчиво, что у того мелькнула мысль, уж не шпион ли он Орлова.

В доме генерала Мелиссимо кавалер услыхал о больших маневрах пехоты, долженствовавших быть в Красном Селе в присутствии императрицы и всего двора, и, памятуя наказ Панина, загорелся желанием посетить их. Мелиссимо одобрил его намерение и посоветовал заранее снять жилье, однако кавалер, вспомнив о малоприятных насекомых, решил устроить себе жилище в карете.

Накануне отъезда у него случилось неожиданное столкновение с гайдуком. Вернувшись домой, он застал его валявшимся на кожаном диване. Изругав последними словами холуя и даже замахнувшись, кавалер гневно приказал ему убираться в людскую. Встав, Акиндин с угрожающим видом двинулся к барину; он был пьян. Не медля, кавалер сбил его с ног кулачным ударом, которым овладел в Лондоне, и пустил в ход трость. Гайдук взревел, однако вскоре поник и молча вытерпел все удары разгневанного господина. Воспитанные в рабстве, московиты привыкли сносить удары своих владык — кавалер знал это. Палка у них считается лучшей наукой.

Военные маневры продолжались три дня. Разыгрывалось некое подобие войны: доблестные артиллеристы генерала Мелиссимо пускали фейерверк и взорвали форт, причем погибло несколько солдат, — обстоятельство, мало кого обеспокоившее. Кавалер, с большим удобством устроившийся в своей карете, днем принимал в ней визиты, а ночью, разостлав перины, блаженствовал с Заирой. Екатерину он видел только издали и даже не знал, заметила ли она его; Орлов от нее не отходил.

В те дни он приобрел много новых знакомых: его карету осаждали визитеры. Офицеры желали видеть прелестную девушку; некий князь предложил кавалеру купить у него карету вместе с ее содержимым. Офицер был молод, богат и вполне подошел бы Заире в качестве покровителя, но кавалер внезапно ощутил ревность и досаду: с какой стати он уступит какому-то нахалу свою жемчужину, старательно отмытую им от покрывавшего ее навоза. Возможно, он останется здесь на русской службе, и тогда Заира вовсе не помешает ему. Да и сама малышка объявила, что сей князь ей противен.

СНОВА ЕКАТЕРИНА