Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти

За пятилетнее правление П. Ф. Козлянинова при нем сменились три вице-губернатора: Николай Иванович Калиновский (9 мая 1858 — 31 мая 1861), Александр Степанович Оголин (3 апреля 1860 — 31 мая 1861) и Модест Маврикиевич Конер (30 июня 1861 — 1 октября 1864)[556]. На первый взгляд, причина столь частых перемещений могла заключаться в неуживчивости губернатора, что не могло не заинтересовать II Отделение. Оказалось, что у каждого из названных служащих был личный мотив для отставки. Калиновскому, к примеру, не подошел местный климат. Этим он делился в письме, перлюстрированном охранкой. Вице-губернатор сообщал о главных результатах кадровых перестановок Козлянинова. Он признавался, что впервые в своей практике оказался в здоровом, работоспособном коллективе, где коллегиальный дух управления стал реальностью, а не проформой. Его описание столь емко и значимо, что следует привести полностью: «У нас теперь губернское правление не в ладах с губернатором. Мне кажется, что если какое-нибудь губернское правление не поддается произвольной власти губернатора, то такому правлению хвала и честь. Ведь не пойдет же оно против справедливости, зная очень хорошо, что одно слово губернатора может всех сопротивляющихся правлению уничтожить в пух и прах, а если оно, наоборот, беспрестанно должно сдерживать, и сдерживать не совсем благовидные порывы губернатора, то согласитесь, что все это стоит же внимания. Вот в таком-то именно положении находится теперь Казанское губернское правление. Скажу откровенно, что такого рода борьба мне по душе. Я вижу ясно, что только при такой борьбе может выигрывать управление общественными делами… Вследствие всего этого у нас в правлении решение дел, разумеется, важнейших производится теперь в таком духе, какого именно требует настоящее время. Каждый член, каждое лицо, участвовавшее в решении, имеет совершенно полный и самостоятельный голос. Тут уж покривить душой никак нельзя. Вот чего я достиг здесь и с чем не хотел расставаться, если бы не климат и общество, которое оказывает такую страшную холодность ко всему»[557]. В данном фрагменте легко улавливаются новая административная и политическая реальность, очевидные ростки гражданского сознания в бюрократической среде.

Калиновский был переведен в Воронежскую губернию, а воронежский вице-губернатор Оголин (прежде служивший в Казани прокурором) возвращен на родину, но через год «к общему сожалению, исходатайствовал себе перевод в МВД»[558]. На появившуюся вакансию то же министерство направило М. М. Конера (тридцати трех лет), выпускника Санкт-Петербургского университета. До этого он служил прокурором в Томске, занимал должность пермского вице-губернатора, командировался в Ярославскую, Нижегородскую, Казанскую и Симбирскую губернии для исполнения «личного возложенного поручения»[559]. Видимо, в силу знакомства с местными обстоятельствами он рассматривался как подходящий кандидат для казанской администрации, однако после отставки Козлянинова покинул губернию. По мнению М. М. Шумилова, устойчивость вице-губернаторского корпуса империи была производной от стабильности губернаторского корпуса. За период 1861–1863 гг. было уволено 30 вице-губернаторов[560]. По материалам тайного надзора можно сделать вывод, что кадровые перемещения Козлянинова привели к оздоровлению обстановки в местном правительстве. Нехватку образования губернатор возмещал профессионализмом своего окружения. Коллегиальный дух управления губернией был платой губернатора за личную необразованность, что выдавало в нем дальновидного руководителя.

Однако направленность кадровой политики казанского военного губернатора устраивала не всех. На этой почве обострились его отношения с губернским прокурором Унтиловым. Перестановки губернатора коснулись палаты уголовного суда, докатились и до уездных стряпчих. Задетое самолюбие прокурора переросло в должностное противоборство. По этому поводу жандармский полковник докладывал: «Уже почти год длится это несогласие. Речь идет о замене молодыми чиновниками неблагонадежных, замешанных во взятках… тогда как наша губерния, против многих других, имеет преимущество в приобретении благонадежных чиновников из молодых людей, окончивших ежегодно курс здешнего императорского Ун-та… Ундилов сам чужд образования, приобретя свои неудовлетворительные шаткие познания долговременным служебным путем»[561]. Итак, со свойственной военному человеку последовательностью Козлянинов внедрял в состав губернской администрации чиновников с университетским образованием. К тому же МВД направляло в Казань молодых, энергичных, профессионально подготовленных чиновников. Эти кадровые перестановки соответствовали духу времени, инициатива замены старых губернских бюрократов исходила сверху от правительства, она была продиктована необходимостью реализации предстоящих реформ. Законопослушные начальники, подобно Петру Федоровичу, должны были на местах разрешать кадровые замены. Так в провинциях складывался новый тип российских бюрократов.