Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти

Большие нарекания у сенаторов вызвало состояние казанской полиции. По их мнению, о беспорядках в ней «не знали или знать не хотели ни губернское правление, ни губернский прокурор с губернскими стряпчими. Казанская полиция одна в полной мере доказывает их бездействия и невнимательность к должности». Этому утверждению противоречит в том же отчете ссылка на представление казанского губернатора в Министерство полиции от 5 августа 1818 г. Повезло найти это отношение в архивном деле, получившем название «Об устройстве Полиции Казани и вообще о доходах и расходах сего города»[390]. Речь шла о назревшей необходимости увеличения штата казанской полиции с целью улучшения криминогенной ситуации в губернии. Толстой выступил с инициативой уравнения городских повинностей, предложив установить единый сбор с оценки домов, лавок и мест по одному проценту с рубля. Этого сбора, по его расчетам, было достаточно для содержания необходимого числа полицейских чиновников. Предлагалось разделить город на 5 частей и 10 кварталов вместо трех частей по штату 1803 г. Для обоснования приводились даже карта Казани, статистика роста населения, количество домов, динамика городских доходов. Одни только ведомости с таблицами заняли более двадцати страниц. Впрочем, тогда все это так и осталось на бумаге. В том же деле отложился запрос Кушникова и Санти от 22 января 1820 г. на докладную губернатора[391]. К чести сенаторов, они выступили в поддержку мнения Толстого о необходимости увеличения городской полиции. (Впоследствии начатое дело продолжат губернатор Нилов и генерал-губернатор Соймонов, но новый штат казанской полиции будет введен только в 1825 году.)

Сохранился еще один запрос сенаторов в МВД «о лошадях для разъездов членов земского суда по казанской губернии»[392]. В ходе ревизионной проверки губернскому правлению во главе с губернатором вменялось в вину превышение власти в связи с раздачей лошадей для разъездов земской полиции. Ревизоры выяснили, что в Казанской губернии «с давнего времени по некоторым уездам» (с 1806 г.) без законного основания были заведены лошади для земской полиции, количество их никто не регламентировал. Этот вопрос впервые встал в губернаторство Толстого. В соответствии с утвержденным от 14 июля 1816 г. расписанием повинностей было определено иметь для полицейских нужд не более трех пар лошадей в каждом уездном городе с содержанием по тысяче рублей каждая. Но в данном документе была сноска: «по усмотрению начальника губернии». Граф Толстой уже в сентябре того же года подал отношение в МВД с просьбой разрешить содержание бóльшего числа лошадей, ссылаясь на территориальные пространства вверенной ему губернии. В полученном ответе говорилось, что назначение лошадей зависит от местной необходимости и находится в ведении «начальника губернии, который должен следить за недопущением излишеств». Ревизоры обнаружили, что «по каждому уезду находилось по 13 пар лошадей», а по некоторым уездам значилось и того больше. Видимо, губернатор вынужден был решать полицейскую проблему за счет самих же поселян, полагаясь на министерский ответ. Но ссылка на письмо из министерства его не спасла. Преемник Толстого губернатор Нилов по прибытии в Казань сообщил министру внутренних дел, что «при попечительнейшем внимании на действия земских судов, для незамедлительного исполнения начальственных предписаний» он распорядился «постановить в каждом городе вместо трех пар лошадей, как предположено было в присутствие предместника по пяти пар»[393]. Следовательно, утвержденный правительством расклад земских повинностей не был совершенен и составлялся без учета реальных потребностей и возможностей отдельных губерний. Поэтому губернаторы с ведома министра вынуждены были нарушать установленные нормы.

Тексты ревизорских рапортов, состоящие из описания недостатков, упущений, злоупотреблений, подводят к выводу, что губернатор не соответствует занимаемой должности. Причина вскрытых злоупотреблений им виделась в отсутствии надлежащего надзора над уездными и земскими властями, в игнорировании решения дворянских депутатских собраний. В соответствии с инструкцией, ревизоры «не яко судии, но как инспекторы» должны предоставить собранный материал в Сенат. Окончательное решение по делу выносилось с учетом показаний обвиняемой стороны. В данном случае этого не было, позиция губернатора почти не представлена в документах ревизорских отчетов. 5 февраля 1820 г. состоялось «Высочайшее повеление» об увольнении от занимаемой должности казанского гражданского губернатора И. А. Толстого. Получив отставку, он заболел и уже не мог давать показания следователям, а через некоторое время скончался.