Каждому свое

– Значит, мы и впрямь на перекрестке Деда, – сообщила девушка. – Я хорошо знаю это место. Перекресток так зовется в честь старого джентльмена, который любил сидеть здесь, звали его Дед Финн. Всякий раз, когда в Тентердене устраивалась ярмарка, он продавал пироги проезжающим мимо. Ярмарки в Тентердене запретили в 1845 году – это было последствие отмены «Хлебных законов». Вам как тори это должно быть интересно.

Титженс говорил сдержанно и терпеливо – он понимал, что его спутница только-только сбросила с плеч тяжкий груз; долгая жизнь под одной крышей с Сильвией научила его умело справляться с резкими переменами настроений у женщин.

– Будьте так любезны, скажите… – начал было он.

– Перекресток Деда, – перебила она его. – Слово «перекресток» происходит от слова «крест», а на высоком французском звучит как carrefour… А может, это неверный перевод. Вот она, ваша извечная логика…

– Вы, вне всяких сомнений, частенько ходили от своего дома до этого перекрестка со своими кузинами, – заметил Титженс. – Носили виски инвалиду, живущему в доме у дороги. Вот откуда вы узнали историю о Деде Финне. Вы сказали, что никогда по этой дороге не ездили, а вот пешком ходили. Вот она, ваша извечная логика, не правда ли?

Она ахнула.

– Тогда, – продолжил Титженс, – не подскажете ли вы мне, ради нашего несчастного скакуна, где находится Уддльмер: на той же дороге, что приведет нас домой, или нет? Как я понимаю, в этой части дороги вы никогда не бывали, но знаете, куда она ведет.

– Ваш пафос тут ни к чему, – проговорила девушка. – Кого беспокоит наше положение – так это вас. Лошадь совершенно спокойна.

Повозка проехала еще с пятьдесят ярдов, а потом Титженс сказал:

– Это верный путь. Поворот на Уддльмер нам как раз и нужен был. Иначе вы бы не дали коню и пяти шагов ступить. Вы так же нежно любите лошадей, как и я.

– Хоть в чем-то мы с вами похожи, – сухо сказала она. – Перекресток Деда находится почти в семи милях от Удимора, а Удимор – ровно в пяти милях от нашего дома, итого одиннадцать миль и три четверти; точнее, двенадцать миль и четверть – если добавить полмили, которые надо проехать по самому Удимору. Правильное название – Удимор, а не Уддльмер. Местные любители топонимики считают, что название происходит от словосочетания O`er the mere[36]. Полная чушь! Вот какая легенда за этим стоит: строители хотели построить церковь с мощами святого Румвольда, но заложили фундамент не в том месте и внезапно услышали голос, говоривший: «За озером». Откровеннейшая ерунда!.. Просто ужас что такое! В фонетическом смысле совершенно не понятно, как O`er могло превратиться в Udi, а слово mere вообще не относится к средненижненемецкому языку…

– Почему вы мне все это рассказываете? – спросил Титженс.

– Потому что такова ваша извечная логика, – проговорила девушка. – Ваш ум копит в памяти бесполезные факты, подобно тому как серебро впитывает серные пары и тускнеет! Ваш ум копит бесполезные факты и обобщает их при помощи давно устаревшей логики – вот он, источник вашего торизма… Я раньше никогда не встречалась с тори из Кембриджа. Мне казалось, их чучела уже давно в музеях показывают, а вы вновь их оживляете… Так говорил мой отец, а он был оксфордским консерватором-империалистом, последователем Дизраэли…

– Знаю, конечно, – сказал Титженс.

– Разумеется, знаете, – сказала девушка. – Вы ведь все знаете… Вы ведь из всего на свете вывели абсурдные принципы. Вы считаете, что отец был не вполне в своем уме, раз пытался во всем увидеть закономерности. Вам же хочется быть английским джентльменом и черпать принципы из газет и слухов, которые звучат на скачках. А страна пусть катится к черту: вы и пальцем для ее спасения не пошевелите – разве что поднимите палец в воздух и назидательно скажете: «Вот видите, я же вам говорил!»

И вдруг она тронула его за руку.

– Простите меня! Это просто порыв. Я так счастлива. Так счастлива.

– Ничего страшного! Ничего страшного! – воскликнул он. Но еще минуту или две приходил в себя. Женщины прячут острые когти в бархате перчаток; но они способны причинить сильнейшую боль, если коснутся ваших самых уязвимых или больных мест – пусть даже одним лишь бархатом.

– Ваша мама очень загружает вас работой, – заметил он.