Каждый дар – это проклятие

Подростки заполняют пространство, выстраиваясь вдоль бассейна, держась за руки. Выражения их лиц пустые и одурманенные; им не хватает осмысленности даже для отражения элементарных чувств.

Вот что самое страшное. Они совершенно не волнуются. Никакого страха. Никакого замешательства. Просто молчаливое согласие с происходящим.

– Английский язык нечестный, – продолжает свою лекцию Дори. – Он построен вокруг глаголов, существительных, объектов. Но что такое объект? Стул, ковер, кровать?

Она делает руками непонятный жест, как бы указывая на костры снаружи.

– Это всего лишь иллюзии, которые мы сами создаем для себя; это предметы, которые придумывают наши земные тела, чтобы отвлечь нас от наших тел небесных. Это отвлекающие факторы. Вещи, которые затуманивают наше истинное зрение.

Аарон внутренне содрогается от ее слов. Вспоминает ли он, как и я, свои речи об отвлекающих факторах? О том, что быть геем – это… как там было? Жук на лобовом стекле, мешающий обзору?

– Уделяя центральное внимание объектам – стульям, телефонам, техническим устройствам, – мы позволяем одержать победу нашему клоунскому эгоизму. Тем самым мы перекрываем наш канал связи с Богом.

Она снова берет в руки колоду карт.

– Перед вами пример извращения библейских стихов. Знаки и символы. Отшельник, Император, Солнце, Колесо. И вот это, – она достает еще одну карту, поднимая ее над головой. – Суд.

Люди, стоящие в гробах и внимающие ангельскому рогу. Последний день.

– Суд означает тот день, когда мы оставляем свои тела. Оставляем свое эго. Забываем о вещах. Становимся сутью. Духом.

Наверняка даже она не такая злая? Не может же она быть совсем плохой?

– Общество пытается заставить нас забыть, что на самом деле наша жизнь на земле – это долгое путешествие. Долгая поездка в автомобиле. А в долгой поездке часто забывают о конечном пункте. О том, что он реален. Иногда мы забываем, что наступит время, когда мы выйдем из машины на твердую землю. Но я снова рассуждаю, приводя в пример объекты.

Сила проникает в Колодец благодаря жертвоприношению. Самоистязанию. Мученичеству. И этот последний великий акт мученичества, извлечет силу в полной мере. Дори не может осушить Колодец самостоятельно, для этого ей требуется кровь. И она сделает это, приказав людям умереть. Извратив принцип работы Колодца.

– Но есть один предмет, одно имя существительное, которое в настоящий момент имеет значение. И это огонь.

Она вытаскивает из колоды Туз Жезлов. Масть огня. И точно так же, как меня душили невидимые веревки, нас сковывали невидимые цепи, вокруг нас начинают тлеть невидимым огнем ветви, испуская вполне даже реальный дым. Загораются пучки болиголова, девушка в шлепанцах кашляет.

Мы с Аароном и Фионой единственные лежим в бассейне, и дым окутывает нас первыми. Он щекочет мне нос, но я не решаюсь открыть рот. Фиона, не желая поддаваться страху, направляет свою силу на меня, заставляет наши легкие отвергать дым, выталкивает его из наших тел. Я чувствую, как она экспериментирует, как доводит свой дар до предела. Я вспоминаю, как когда-то на теннисном корте она заставляла вырасти кожуру на очищенных яблоках. Насколько же сильнее мы все стали с тех пор. Мы постоянно растем, поддерживая и поощряя друг друга.

Мы воспринимаем свои силы, как дары и таланты. Как конкретные роли, конкретные черты характера, конкретные действия, которые мы можем или не можем делать. Но вдруг, определяя свой тип, мы также ограничиваем себя?

Если Фиона способна выталкивать дым из наших тел, то на что способна я?

Я концентрирую свой дар, тянусь к глубоким корням своей телепатии. Я могу читать мысли, но как это поможет мне здесь, когда все мысли так четко связаны с Дори? Она связала невидимыми веревками всех.

«Да, – шепчет Домохозяйка. – Но это также означает, что они все привязаны к ней».

И что же мне делать?

Допустим… я могу потянуть за эти веревки.

Я перенаправляю свою силу через Фиону, ощущая боль каждого, воспринимая глубокую боль в их измученных и изголодавшихся телах. Ощущаю синяки, появившиеся без всяких причин и долго незаживающие. Можно ли отразить эту боль и направить ее обратно по веревке? Подобно тому, как передается звук по натянутому между двумя консервными банками шнуру.

Я представляю этот шнур, а затем представляю, как дергаю за него, будто перетягиваю канат.

И к моему огромному удовлетворению, Дори подается вперед, едва не падая. На ее лице отражается замешательство, хотя она быстро приходит в себя.

Но ее мимолетная слабость не укрылась от внимания Аарона. Он вспоминает о своей сенситивности и присоединяется ко мне. Дергает за канат вместе со мной. Мы заставляем ее почувствовать боль и слабость.

Клубы дыма поднимаются вверх, скапливаясь у карнизов фальшивой римской бани, расположенной в ирландской глуши. Кашель усиливается. За какое время дым болиголова заполнит все помещение?