Каждый дар – это проклятие

– Она под нами? – спрашивает сбитая с толку Фиона. – Как это возможно?

– В подвале, – говорит Аарон.

В задней части участка на удивление спокойно. Мы обходим дом и видим недостроенные стены, за которыми должен был располагаться сад, но теперь там одна лишь замерзшая грязь.

Здесь много аварийных выходов, дверей для персонала и хозяйственных пристроек. Надо найти нужный вход. Я держусь за Аарона, и все происходит так, как говорила Манон: я вижу, что в одних коридорах никого нет, а по другим то и дело проносятся «Дети» с мебелью. Наконец, мы останавливаемся у окна в крыле отеля, из которого уже все вынесли.

Несмотря на все наши способности, мы проникаем в Ложу старомодным способом – разбиваем окно бетонным кирпичом. Выглядит это по-детски, глупо, в каком-то смысле «недостойно», но, как выражается Аарон, швыряя кирпич, – единственное, что сейчас «недостойно», это идти на поводу у Дори.

Кирпич со всего размаха врезается в стекло, разбивая его на сотни осколков с такой уверенностью, что я ощущаю некую привязанность к этому большому и глупому неодушевленному предмету.

Мы проникаем в приемную – в светлое и просторное помещение, в котором вполне можно было бы сыграть свадьбу. Паркет из твердой древесины испещрен царапинами – по всей видимости, следами мебели. Пустота меня немного пугает; мы словно маленькие животные посреди большой равнины, и наша уязвимость сразу бросится в глаза любому наблюдателю. Видно, что Фиона тоже встревожена; на ее лице застыло виновато-растерянное выражение, она сама до конца не понимает, почему так волнуется. И осуждает себя за то, что не настаивала, чтобы разобраться с Ложей раньше. Она впервые увидела это здание изнутри.

– Ну ладно, – шепчу я. – Теперь нам нужно найти спуск в подвал.

В конце концов мы находим узкую извивающуюся лестницу, которая понемногу расширяется. Она приводит нас в небольшое помещение. Сбоку видна открытая шахта лифта с голыми кирпичными стенами и торчащими проводами. В самой комнате стены белые, как и стол со стульями. В дальнем конце белая двойная дверь.

– Такой вид, как будто здесь должен был располагаться спа-салон или что-то в этом роде, – говорю я, ощущая подкатывающую к горлу тошноту.

Однажды мы с мамой и Джо ходили в спа-салон с пушистыми халатами, креслами с подогревом для релаксации, с приглушенным светом и расслабляющей музыкой. Мне там не понравилось. Я едва вытерпела, пока персонал с фальшивыми улыбками интересовался нашим самочувствием и подавал нам теплый зеленый чай.

– Она там, – тихо говорю я. – За той дверью.

– Фиона, не слушай ничего, что она тебе скажет, – говорит Аарон.

– Ты о чем? – удивленно смотрит на него Фиона.

– Она вбивает людям в мозги разную чушь. Втирается в доверие и заставляет думать по-своему. Особенно это действует на таких, как ты.

– Что значит таких, как я?

– Уверенных в себе, сильных людей, которые считают, что их не переубедить.

Мы проходим через двойные двери и попадаем в бассейн, оформленный в древнеримском стиле с колоннами, как это обычно бывает, когда стараются скрыть недостатки подвального помещения без естественного освещения. Алебастровые стены. Большие статуи в форме гигантских ваз. Лампы, вмонтированные прямо в стены и дающие мягкое освещение. Почти роскошная обстановка. Как и задумывалось.

Пустое дно овального бассейна покрыто цветной плиткой, поверх которой разбросаны какие-то ветки деревьев. На другой стороне стоит Дори в своем прежнем балахоне.

– Здравствуйте, – говорит она и кивком головы указывает на Фиону. – О, на этот раз вы привели подругу. Поздравляю тебя, Фиона, с ролью в телесериале. Должно быть, ты рада освободиться наконец из-под опеки матери.

Фиона морщится, а Дори продолжает:

– Прекрасная возможность показать ей, на что ты способна, правда?

Я ощущаю, как эта мысль проникает в мозг Фионы, сталкивается с другими мыслями, а далее включается эффект домино. Фиона качает головой, пытаясь отогнать нежелательные ассоциации.

Из-за спины Дори появляются парень, который удерживал меня в прошлый раз, и бледная девушка с волосами цвета слабого чая. В руках у них коробка с чем-то похожим на лепестки цветов, которые они начинают разбрасывать по бассейну.

– Это болиголов, Мэйв. В прошлый раз ты подала мне неплохую идею.

Я вспоминаю ядовитый дым, но не хочу вступать с ней в беседу. Мне нет дела до ее безумных рассуждений. Я просто обхожу бассейн, не сводя с нее глаз.

– Что ты затеяла, Дори?

Она сверкает острыми глазами, похожими на глаза рептилии, и достает из складок балахона колоду Таро.

– Не хочешь посмотреть расклад, Мэйв?

Мы встречаемся взглядами, на мгновение забыв о разнице в возрасте, о ненависти и осуждении. Просто две ведьмы, пытающиеся перехитрить друг друга.

– Я первая, – говорит Дори и выбирает карту из середины колоды.

Повешенный. Опять.

– Люди так пугаются, увидев эту карту. Но, как ты сама сказала в прошлый раз, Мэйв, она означает не повешение, а дискомфорт. Борьба перед победой.

Она внимательно изучает карту и переворачивает ее.

– Хотя иногда она и в самом деле означает повешение.