Каждый день декабря

Я тянусь за водой, которую принес из кухни, делаю глоток и снова мысленно переключаюсь на Белл. Сейчас это происходит то и дело. Я восхищаюсь ею. Ее умением ставить цель и идти к ней, падать и снова подниматься. Тем, как она поддерживает других и не стремится взять их под контроль – моя очень честная мама любит повторять, что мне следует этому научиться. Я никогда не вникал в смысл этих слов, но, глядя на Белл, понял, что имеется в виду. Она замечательная.

Но я не могу рисковать нашей дружбой. Ей более чем хватило дерьмовых отношений, и, насколько я вижу, новая целомудренная Белл гораздо более цельная, чем Белл времен студенчества. И отчасти причиной тому является ее настрой на то, чтобы больше ценить себя. На фига ей субъект, внутренне сломанный и переживающий нравственный раздрай, который ставит под сомнение стабильные платонические отношения? Если она поймет, что меня к ней тянет, то, пожалуй, решит, что вся наша дружба была притворством, что я никогда не питал интереса к ее шекспировскому проекту, что это изначально была игра, затеянная с целью удовлетворить юношескую влюбленность. Что я ничуть не лучше ее отца, и наша дружба построена на обмане. Но это абсолютно не так.

Тем не менее я предвкушаю День подарков, мечтаю увидеть выражение ее лица, когда вручу ей свой, и хочу, чтобы это произошло в духе дружбы. Весь день меня преследуют образы прошлой ночи – как мы сидели у костровой чаши, как она прижималась ко мне. Я не ожидал, что это чувство вернется снова – точно я защищаю ее и оберегаю. Мне его не хватало. Наверное, этот инстинкт, присущий всем нам. Я боролся с желанием взять ее за подбородок, прижаться губами к ее губам и отдаться этому ощущению. Сегодня я отчасти жалею, что не набрался смелости, а с другой стороны, испытываю облегчение, что поборол искушение. Наверное, это алкоголь раскрепостил меня и породил фантазию, что я способен снова испытывать влечение. К счастью, мои запреты устояли, и я не поставил нашу дружбу под угрозу.

Нужно взять паузу и разобраться, что происходит в моих мозгах. Неужели между моим сознанием и подсознанием происходит битва, и мое упорное провозглашение любви к Джесс блокирует чувства, которые я начинаю испытывать к Белл?

Я сижу, все это крутится у меня в голове, и в сочетании с похмельем эффект просто аховый. Я чувствую, что подступает нервозность. Сердцебиение учащается, лицо – в липком поту.

Похоже, сегодня не лучший день для подобных раздумий. Сначала насущное – восстановлю водно-солевой баланс, поем, – а уж потом буду разбираться с головой. Даже если мы с Белл останется друзьями, что, наверное, лучший вариант, тогда мне нужно переосмыслить свое нынешнее отношение к Джессике. Может, воспользоваться тем, что я дома, и примириться с ней? Пожалуй, это необходимо сделать, чтобы потом действительно двинуться дальше.

Эта мысль приходит как озарение. Она звучит как факт, а не вопрос, и теперь я знаю, что это так. Я хочу двинуться дальше. Я не думал, что этот день наступит так скоро и уж, конечно, не здесь, не сейчас. Но сегодня стало окончательно ясно, что примириться с Джесс и найти путь вперед – это правильно в отношении и прошлого, и будущего.

Я не знаю, хочу ли двинуться дальше именно с Белл – ну да, мне бы очень, очень этого хотелось, – но я понимаю, что достичь этого момента оказалось возможным только благодаря ее помощи. Ее присутствие открыло мне глаза на то, какой могла бы быть моя жизнь. С Белл или без нее, это уже огромный шаг. Я знаю, что в ближайшие недели, до отъезда, я съезжу в наш старый дом и попрощаюсь с Джессикой.

Бинг!

Привет! В Бристоле на приколе. Брякни.

Нарисовался. Я улыбаюсь, видя очередную фразу Белл, теперь пополнившую и мой словарный запас, и набираю номер Джамала.

Благодаря ей это Рождество я провожу с максимальной пользой.

* * *

Белл

Я в пабе в Бате. Здесь шумно, кучно и очень по-рождественски. Подобно коллегам по магазину и половине горожан, я обвешана пакетами с подарками – они любовно упакованы в коричневую бумагу, перевязаны зелеными ленточками и украшены крохотными сосновыми шишками, найденными на кладбище. Подарки я завтра вручу родным. Еще у меня с собой подарок Рори – громоздкая коробка, настоящая заноза в заднице, и потрепанная лисичка, которую я нашла на стене.

Похмелье накрыло меня в середине дня, так что я потягиваю джин, но только потому, что того требуют приличия. Я не любительница выпить и, как только добью джин, дам отсюда деру – возьму такси и отправлюсь к родителям.

Я достаю телефон, чтобы проверить время. Не хочется приезжать туда слишком рано и общаться с мамой и отцом. С моей стороны это некрасиво, но лучше уж я прокрадусь в дом, когда они лягут спать, чем заявлюсь рано и буду натужно изображать из себя примерную дочь. Тогда на завтра у меня терпения не хватит.

Оказывается, я пропустила сообщение от Рори.