Каждый инструмент – молоток. Правила жизни и творчества бессменного ведущего «Разрушителей легенд»

У меня есть термин для этого аспекта моей организационной восприимчивости: визуальная какофония. Я думаю, что это немного похоже на прослушивание того, как настраивается симфонический оркестр. Музыки как таковой еще нет, но в воздухе разливается сладкозвучная энергия, которую может опознать ухо, поскольку каждый инструмент и каждая секция проходят через один и тот же звукоряд, через тот же отрывок, чтобы приготовиться к выступлению. Как только дирижер появляется на возвышении и ведет оркестр через ноты – каждый инструмент вступает вовремя, играет лишь то, что надо – именно тогда появляется музыка.

Такое значение для меня как для созидателя имеет визуальное устройство моей мастерской. В студии на Парк-Слоуп горы мусора были словно группы инструментов, способных держать одну ноту так долго и так громко, как только возможно. Это было оглушительно. В «Сонной лощине» организационная логика мастерской начала постепенно выявлять то, как мне нравится работать – быстро, в состоянии потока сознания, – и с нее это превратилось в эстетическую цель для каждой из последующих мастерских.

Мое развитие как созидателя зависело от того, как воплощались общие философские основы в разных мастерских и как достигалась единая эстетическая цель. Осваивая новое умение, я аккумулировал в этом процессе различные инструменты, виды клея, способы окраски, материалы, необходимые, чтобы использовать это умение. Моя база навыков росла, и точно так же возрастали объем содержимого в мастерской и набор опций, поступавших в мое распоряжение для каждого следующего проекта. Не поймите неправильно, у меня всегда есть четкое видение того, что я хочу изготовить, и четкий план конструирования, но всегда есть больше одного способа содрать шкуру с белки; существуют тысячи дорог в Мекку и бесчисленное количество способов, которыми я могу резать, соединять, красить, отделывать или собирать детали. Мне нравится работать быстро, переть как трактор с максимальной скоростью, хватать тряпки, гипсовые повязки, сверла, пульверизаторы, баночки с красками и пускать все это в ход, и поэтому для меня очень важно, чтобы все материалы и инструменты я мог видеть сразу и в любой момент времени.

Именно по этой причине у меня сложные отношения – в духе любовь-ненависть – с выдвижными ящиками.

С одной стороны, мою философию по отношению к ним можно описать следующим образом: В ЖОПУ ВЫДВИЖНЫЕ ЯЩИКИ! Ящики – это те места, где вещи просто умирают. Ящики заманивают вас фальшивым чувством безопасности, «помогая» убирать вещи и «очищать» мастерскую. Но на самом деле, когда вы убираете вещи с глаз долой, вы теряете их из поля зрения. Это уплощает визуальную какофонию, превращает ее в нечто монотонное или в худшем случае убивает совсем. Когда вы кладете нечто в выдвижной ящик, как можете вы быть уверены, что вспомните, где именно что лежит? Насколько четко вы все разметили? Сгруппированы ли сходные материалы как требуется? Вне поля зрения, как говорит мой опыт с ящиками, на самом деле значит – вне поля разума, и для мастерской, где я хочу найти все в мгновение, это плохо.

С другой стороны, одна из вещей, которые мне больше всего нравятся, это взять ящик, который выглядит примерно так:

Вон они, все мои инструменты с лезвиями и сопутствующие им лезвия

…и с помощью пенокартона, острого ножа и горячего клея, потратив час времени, превратить его в нечто вот такое:

Это фото наполняет меня покоем всякий раз, когда я смотрю на него