Каждый инструмент – молоток. Правила жизни и творчества бессменного ведущего «Разрушителей легенд»

Я дал стойке «Кеннеди» целых четыре года, чтобы она доказала свою полезность, но затем признал, что она – естественный враг визуальной какофонии, и избавился от нее. На ее месте я построил снабженную колесиками и пятью перекладинами открытую стойку с двадцатью отверстиями в каждой перекладине, достаточно большими, чтобы воткнуть туда рукоятки любого инструмента, ранее хранившегося в «Кеннеди». Я буквально вывернул свое хранилище наизнанку. Каждый инструмент занимал теперь вполне очевидное, на мой взгляд, место, все были на виду, и я мог схватить любой в пять раз быстрее, чем ушло бы у меня ранее только на размышления о том, в каком ящике он лежит. Я получил практически мгновенный доступ ко всем разновидностям плоскогубцев, гаечных ключей, пинцетов, захватов, клещей и резаков, которые вы только можете вообразить. Это функциональная визуальная какофония в максимальном проявлении. И еще, помните, как я сказал, что ящики обрекают предметы на умирание? Я нашел очень много инструментов, о которых думал, что они потерялись, когда перетаскивал все из «Кеннеди» на новую стойку. Процесс извлечения барахла из выдвижных ящиков только подтвердил мои опасения по их поводу.

Напротив: первая стойка такого типа. С тех пор я сконструировал еще с полдюжины таких. Инструментов у меня очень много

Дотягиваться до всего без труда: первоклассное удобство извлечения

На протяжении многих лет каждая из моих мастерских, маленькая или большая, была все более рафинированным проявлением идеи визуальной какофонии. Каждую я аккуратно и постепенно подстраивал к своему рабочему стилю, ритму и способам обращения с материалами. Моя нынешняя мастерская – последняя итерация этого долгого процесса, и открытая стойка на колесиках – его совершенный образец. Она не только удовлетворяет моему желанию видеть все сразу, но и позволяет легко до всего дотянуться: где бы в мастерской я ни работал, мне не приходится что-то откуда-то вытаскивать. Я называю это «удобство извлечения первого класса».

Если визуальная какофония – философия пространства моей мастерской, того, где я работаю, то первоклассное удобство извлечения – философия процесса, того, как я работаю. Эти две вещи могут отличаться у каждого созидателя, и это естественно. Мастерская Ника Оффермана, например, не имеет в приоритетах мгновенный доступ ко всему, она отражает его умение работать с мебелью и склонность к большим изделиям из дерева.

«Планировка и течение дел в мастерской всегда должны учитывать специфику того, что в ней делают, – говорит Ник. – В мебельной мастерской вроде моей, где встречаются исключительно разные типы мебели и вообще объекты производства, вы должны размещать листовые материалы рядом с раздвижной дверью для облегчения доступа. Кроме того, вы пытаетесь организовать процесс так, чтобы все материалы проходили через фрезерный станок и затем сразу же через строгальный станок. Ну а дальше неплохо бы повернуть за угол и оказаться рядом с циркулярной пилой. Все устройства для шлифования и придания формы располагаются в одном ареале. Я достаточно удачлив, поскольку у меня есть две площадки в 1600 квадратных футов. Так что на одной стоят все механизмы – там совершается магия, и они собраны в кучу для оптимальной вакуумной уборки пыли. Вторая площадка отведена под сборку, тут все зажимы и большие столы для склейки и окончательной отделки. Мне очень повезло, что у меня так много пространства. Обычно в мастерской стоит один стол, и на нем приходится выполнять все операции».

Именно так. Ник и я – счастливые люди, мы смогли добыть себе достаточно пространства. Если вы работаете в типичной мастерской, то вам приходится думать, как совместить «один стол» и «выполнять все операции». Как это организовать? Каким операциям отдать приоритет? Нет одного правильного ответа, но есть неверный: такой, который не подходит лично вам как созидателю.

Мне потребовалось не так мало времени, чтобы самому дойти до этой простой истины. Откровение снизошло на меня в начале 2000-х, когда я пару лет протрудился вместе с Джейми в «Разрушителях мифов». Проведя четверть века в персональном созидательстве, я только в тот момент сообразил, насколько я по своим рабочим привычкам отличаюсь от других. В те ранние годы на шоу мы много чего конструировали в мастерской Джейми, и я понял, что сильно утомляюсь. Меня буквально выматывало то, что мы делали. Ноги мои дрожали от усталости, поскольку я каждый день проходил мили по мастерской – просто для того, чтобы взять инструменты.