Каждый солдат убивает, но не каждый убийца

– Если честно, это понятие с двойным дном: та жестокость, которую нам инкриминировали в своей пропаганде большевики, – неправда, хотя с врагом мы были беспощадны.

– Крови на вашем отце много?

– Знаете, как говорят? Каждый солдат убивает, но не каждый убийца – вы понимаете, о чем я?

– Конечно…

– Разумеется, отец воевал – это факт, – и, наверное, не всегда знал, кто от его пули погиб.

– Я читал документы и видел хронику о погромах во Львове и расстрелах евреев еще до того, как сюда пришли немцы, и слышал, что в Бабьем Яру немцы евреев почти не убивали – стояли и в ужасе смотрели, с какой лютой ненавистью это делают выходцы из Западной Украины: это так?

Посмертное фото Романа Шухевича, 5 марта 1950 года. В результате операции МГБ с участием агента Павла Судоплатова лидер украинских националистов был обезврежен, сержант внутренних войск Полищук, убивший Шухевича, получил благодарность и премию 1000 рублей

– Принято почему-то считать, что история Бабьего Яра началась в конце сентября 41-го, но на самом деле она началась в феврале 1918 года, когда Муравьев вошел в Киев и в Бабьем Яру начали расстреливать украинских офицеров и интеллигенцию.

Немцы или украинцы убивали евреев? Возможно, были там и украинцы, хотя я знаю по Львову, что все расстрелы проводили айнзатцгруппы, которые уничтожали кого бы то ни было. Не исключено, что во внешней охране Бабьего Яра была местная полиция, но думаю, что и здесь от своего правила армия вермахта не отступила.

Насчет Львова спорить не буду, но скажу, что когда сюда вошли немцы, а произошло это вечером 29 июня 41-го года, погромов не было. Позже – да, но не в том понимании, к которому мы привыкли: погромы дореволюционные и то, чем занимались немцы, – разные вещи. Немцы уничтожали систематически, организованно, отбирая определенные категории, – я-то знаю… Даже когда в гетто забирали, до последнего оставляли здоровых мужчин, которые работали, и на робах у них ставили букву «V» – это значило, что человек в какой-то, например, мастерской на вермахт трудится. Были и другие буквы, носители которых шли на расстрел первыми…

– Немецкая, черт возьми, скрупулезность!…

– Да, а погромов как таковых, повторяю, не было.

«ЕВРЕЙСКУЮ ДЕВОЧКУ ИРИНУ РАЙХЕНБЕРГ МОЯ МАМА, ВЕРУЮЩАЯ ХРИСТИАНКА, ПРИЮТИЛА И СПРЯТАЛА»

– Много евреев жило до войны во Львове?

– Немало. Больше всего было поляков, но евреев немногим меньше – разница в численности была минимальная.

– Львовских евреев в конце концов уничтожили?

– Почти всех?

–  (Кивает). Часть под чужими скрылась фамилиями, некоторые бежали в Румынию, потому что там Антонеску таких расовых селекций не делал, – только уже когда непосредственно на территории Румынии начались бои, немцы себе это позволили.

– Как воины УПА относились к евреям?

– Нормально – у нас, в частности, немало докторов было…

– …евреев?

– Да, почти весь медперсонал Украинской повстанческой армии.

– Ваша семья действительно прятала еврейскую девочку Ирину Райхенберг?

–  (Кивает). Да, это правда. Моя бабушка, папина мама, знала старшего Райхенберга давно, не скажу даже, с каких времен, и мама тоже с ним познакомилась. У него было две дочери, старшую (лет 17-18-ти) немцы во время одной из акций арестовали и, конечно же, расстреляли, и мама Ирины попросила мою: «Пані Наталю, візьміть її до себе – може, хоч вона спасеться». Мама, верующая христианка, согласилась (вспоминаю, как она говорила, когда немцы эти акции проводили: «То ж вони також люди – хіба ж так можна?») и девочку приютила.

– Сколько ей лет было?

– Она с 36-го года, правда, документы ей с 37-го сделали – соответственно, мне было 10, а Ирине семь.

– Какова ее дальнейшая судьба?

– Немцы арестовали мою маму…

– …немцы?