Каждый выбирает для себя

— Вот спасибо тебе девица! И искать мне не надо. Я-то думал допрос учинить, кто тут сказочник, а ты мне всё и сказала. За это я тебя, может и пощажу, а может и нет. Как захочу, — скрипучий голос раздался из толстенного дерева слева. Дерево раскрылось и выпустило странное существо. Коричневая кожа-кора, волосы и борода как белый мох, очень странные глаза, коричнево-зеленоватые, прозрачные. На руках неровные пальцы, похожие на сучки, и их явно больше, чем пять. Одежда самая простая — что-то вроде рубахи и портков, но из темного грубого переплетения мелких корешков. Толстый посох. Ноги босые, и тоже с пальцами какая-то странность. Понятно, что это не человек. Он не обратил никакого внимания на крик и вопли, раздавшиеся со стороны Катиных одноклассников, так же как и на вопросы и требования Ларисы Романовны что-то объяснить и их немедленно выпустить. Он внимательно осматривал Катерину и стоящего рядом с ней Волка.

— Ты! Пошел прочь. Ты мне не нужен, — ткнул он пальцем в Волка, шагнувшего вперед и закрывшего собой Катерину. Легкое движение руки, и Бурый кувырком отлетел в сторону, сбитый толстенным корнем сосны, крепко прижавшим Волка к земле. Тот выворачивался и пытался перекусить корень, но безуспешно. Корень сделал ещё движение, и шея Волка оказалась захвачена прочнейшей петлей.

— Не надо! Оставь его! Что ты хочешь? — Катерина очень испугалась уже тогда, когда Волк сказал про западню. Волк в принципе мало что боялся, но тут он был явно сильно встревожен.

— Мне надо много чего! — неприятно рассмеялся леший. — Например, надо, чтобы вы все исчезли, а мой лес стоял, как стоял тут веками до прихода вашего племени. Вы всё… Ненавижу! Передавлю как букашек! — он махнул сучковатой рукой и корни взвились из земли, окружив сбившихся вокруг биологички детей.

— Стой! Не смей! — Катерина не знала, что её голос может так звучать. Корень, почти придушивший Волка, заметно ослаб, решив, что крик сказочницы относится именно к нему. Корни, нацелившиеся на её класс, застыли в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону. — Разошелся! Ты леший леса, который здесь уже не растет! Твоя сила в корнях и памяти! Не рискуй ею.

— А то что? — леший подобрался. Девчонка оказалась неожиданно нетрусливой. Знал бы он, как колотится сердце у сказочницы!

— То, что было в земле, тихо в землю уйдет,
То, что зло принесет, вверх уже не растет,
Не увидеть вновь солнца, дождя не испить,
Не расти, только черную злобу копить.
Распадутся все связи, рассыплется нить,
Позабудет сам корень, как выглядел ствол,
Если память нельзя на добро применить,
Значит, лес весь истлел, и трухою изошел.

Леший аж присел, когда над его головой обломился тяжеленный сук, рухнул и крошась на глазах, стал кучкой трухи на тропке. В лесу послышался треск и скрежет.

— Стой! Сказочница, остановись! Лес жив! Не губи его! Я не буду их убивать, — леший прохромал чуть ближе к Катерине, и внимательно всмотрелся в её лицо. — Помоги мне, — очень тихо сказал он.

— Что ты хочешь? — Катерина отчаянно боялась, но изо всех сил старалась этого не показывать.

— Найди мою дочь. И пусти нас в Лукоморье. Я найду спокойную пустошь, и там снова вырастет мой лес. Он сможет вырасти очень быстро. Туда придут звери и прилетят птицы. И там не будет людей.

— Будут, — вздохнула Катерина. — В Лукоморье люди есть, и ты это знаешь. И ты их будешь губить?

Леший сердито покосился на перепуганных детей, стоящих вокруг биологички. — Если не будут губить лес, и я их трогать не буду. Ладно. Уговор?

— Катя осторожнее! — Волк всё ещё лежал, прижатый толстенным корнем к земле, хотя петля на шее значительно ослабла. — Лешим верить нельзя.

— Молчи, бурая шавка! — леший повернулся и махнул было рукой, но его остановило выражение лица сказочницы, ставшее весьма грозным.

— Не смей! А то не только уговора и помощи не будет, но я продолжу и лес просто исчезнет… Отпусти его! Немедленно! И их тоже! — она кивнула на одноклассников и учительницу.

— Да нужны они мне, — фыркнул леший. Махнул рукой, корни убрались, тропинка перед классом очистилась, и раскутилась, как ковровая дорожка, куда-то за деревья. — Пусть идут. Правда, совсем пока не отпущу, не взыщи. Просто погуляют пока в сосновнике. Там светло. Да идите уже! Пока я не передумал! И ты тоже! — кивнул он учительнице. — А то не досчитаешься деточек… Волка, ладно, отпущу, — он глянул на корень, удерживающий Волка, тот тут же втянулся под землю, а Катин названный брат, моментально взвился с земли и оказался около неё. Но, не только он.

— А вам чего, особое приглашение надо? Идите за остальными! — леший хмуро покосился на Степана и Кира, которые оказались рядом с Катериной, не обращая никакого внимания на крики биологички и её призывные размахивания руками.