Казнь Мира. Книга третья (СИ)

— Наму, дочь Шушаны, кто с тобой? — страж остриём копья указал сначала на Сумаю, затем на Миро, уже принявшего вид Живущего, и, наконец, на едва стоящего на ногах Фео.

— Это мои дети: Сумая и Миро. Я рассказывала о них владыке. Это же — Феонгост Квенъяр из царства людей, прибыл для защиты нашего народа.

— Наш народ в защите не нуждается. Уводи своих выродков и человека к отверженным.

— Ты мне ответишь… — прорычал Миро, оскалившись по-звериному и сжав кулаки, но Намунея положила ладонь на его плечо. Страж продолжил:

— Выродкам проклятого Хоуфры здесь не рады. Ваша мать правильно поступила, спрятав вас.

«Дети Хоуфры?!» Фео стоял ошарашенный. Он медленно повернулся к Миро и Сумае и оглядел их с ног до головы, будто ожидал увидеть нечто новое, а те замерли как ушибленные. Лишь Намунея не сменилась в лице.

— Детям моим по праву рождения дозволено увидеть город, и они пользуются этим правом. Пустите нас! Не смейте задерживать дочь Шушаны, кровь нашего вождя!

— Откуда тут человек? — спросил между тем другой страж. — Как ты смогла провести его через глубокую воду?

— Он могуч, как никто не был до него и не будет после. Он достоин того, чтобы лицезреть владыку!

— Владыка сам решит, достоин или нет, — ответил страж. — Прежде здесь не бывали инородцы. Что до тебя, Наму, ты войдешь в город с детьми, если готова оставить их навеки среди рыб. Меж землёй и водой владыка тебе одной дозволил делить жизнь, чтобы вести получать с поверхности. У них такого права не будет. Думай здесь, Наму, на пороге, его переступив, пути назад не будет.

— Мы идём, — ответила вместо матери Сумая, и, повернувшись к Наму, добавила:

— За все жертвы наших собратьев. За Ию.

Стражи скривились, а один из них ударил в гонг, висевший у врат. Пещера наполнилась равномерным гулом.

Миро же отошёл на пару шагов, и его лицо в белизне стен казалось серым, каменным. Вновь Намунея потянулась к сыну, но он отвернулся. Сумая выглядела растерянной. Фео очень хотел её утешить, сказать что-то хорошее об отце, его отваге при штурме Даву, но не смог. Любое слово превращалось в нечто липкое и гадкое, стоило ему сорваться с губ.

Долгое ожидание лишь подогревало волнение, а также злобу Миро, которую он, благо, сумел сдержать, но рога его подросли и заострились. Рыбьи стражи перестали ухмыляться и замерли. Серебро одежд и бледность кожи делала их похожими на статуи, отлитые из металла, с глазами из обсидиана.

Наконец врата отворились, и навстречу вышел высокий оборотень с тонкими длинными усами. В его руках были большие свёртки.

— Нарядитесь, как положено, — пробасил он и сунул по свертку Наму, Миро, Сумае и Фео, — чтобы видом своим не оскорблять владыку. Хотя уродство отверженных ничто не скроет. Красавицы, не стесняйтесь.

Миро, стиснув зубы, молчал, пока Сумая пряталась за его спиной. Наму же, видимо, привыкла, и свои одежды сбросила, не дрогнув, а Фео смотрел только вперед, где ослепительной белизной сияла даль. Будто луна утонула и теперь свет дарила подводному царству. Не сразу проступили очертания минаретов, очень высоких, но далёких от свода пещеры. Фео пошёл вперёд, как завороженный, и только скрещенные копья стражей перекрыли ему путь. А он глаза потёр, пытаясь поверить, что видит город оборотней. Не снежные иглу и чумы, укрытые шкурами, а настоящие дома из камня, как у фениксов, с крышами-полусферами, мощеные дороги и сады.

— Чаша Жемчугов, — сказала Намунея, поравнявшись с Фео. — Столица племени рыб.

«Ещё и столица, надо же…» Мысли резво сменяли одна другую, и Фео не мог сосредоточиться.

Очевидно, находилась она западнее ледников отверженных и вне видимости дальнозорких. Там, где мало ходит судов, оборотни не селятся, предпочитая торговый восток.

Город действительно походил на перевернутую чашу, и улицы кольцами охватывали ярусы; не велик — оглядеть с высоты целиком вполне удавалось, значит, меньше Каталиса, который тоже не славился величиной. Фео хотел скорее спуститься, честно признавшись себе, что соскучился по цивилизации, а оборотень-великан тычками поторапливал его.

— Нравится? Тут из инородцев никто не бывал, так что гордись — ты первый.

«Лжёт, — подумал Фео, — не могли оборотни сами такое построить. На суше — да, но не здесь».

Вспомнились ему подводные тоннели — вот уж кому, а драконами не впервой такое создавать, алхимия позволяет. Значит, они знают, и должен знать Шакилар. Вот только он не упоминал об этом ни разу.

Как только проход открылся, Фео смело пошёл вперёд и едва не сорвался со скалы. Ступеней не было, как и какой-либо тропы вниз. Намунея с детьми уже приняли обличье птиц и, расправив крылья, воспарили под сводами гигантской, ни на что не похожей пещеры. Фео слышал за спиной смех и, вздохнув, телепортировался.