Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Весна 1552 г. была апогеем карьеры Шарля Дюмулена. Дальше на него обрушились несчастья. И дело было даже не в происках завистников, хотя их у него всегда хватало. Судьба Дюмулена может служить предметом рассуждений на неизбывную тему отношений интеллигента и власти. Его стремление идти во всех вопросах до конца, до поры столь благодатное для интеллектуального поиска, при соприкосновении с политикой обернулось драмой. После заключения мира с Юлием III обличительный пыл Дюмулена был уже неуместен. Он же продолжал развивать свои тезисы, увлекшись первыми успехами на новом для себя поприще. И здесь ему пришлось испытать на себе всю мощь «консервативной партии»475 — теологов университета и их парламентских единомышленников, стойких борцов за сохранение католической веры. Особые нарекания вызвал текст французского посвящения к «Комментариям к эдикту о малых датах» (соперничать в ученой аргументации с Дюмуленом было трудно даже заправским канонистам). Добиться осуждения Дюмулена его противникам не удалось — дело было передано в Королевский совет, затем отложено до возвращения короля. Однако проповедники, по словам Дюмулена, возбудили против него чернь, вынудив его переехать к ландграфу Гессенскому. Дальнейшие скитания по Германии и Швейцарии были полны многообещающих надежд и горьких разочарований. В 1557 г. он добился восстановления в звании адвоката Парламента, но с началом религиозных войн подвергался гонениям то со стороны католиков, то со стороны кальвинистов. До самой смерти Дюмулена в 1566 г. и те и другие весьма болезненно воспринимали его стремление указывать им на несообразности в их доктринах и в практике.

Что же касается юридического казуса с отменой дарений, то он стал предметом изучения многих поколений юристов. Но мало кто знал, что история сеньории Миньо на этом не кончилась. Нотариальные минуты содержат еще несколько посвященных ей актов. Уже 24 июля 1552 г. жена Шарля Дюмулена заключила (от имени детей — новых владельцев сеньории) новый договор с фермером, подтвердив те же условия, что были в период хозяйничанья Ферри. 1 октября 1564 г. Шарль Дюмулен объявил в нотариальной конторе, что «начиная примерно с 1548 г. он обрел эти земли, но, опасаясь предпринимаемых против него интриг и покушений, а также чтобы избежать преследований, обрушившихся на него вскоре и принудивших его бежать в Германию, он подарил своим вышеназванным детям земли и сеньорию Миньо». Но при этом он заявляет, что «если бы не означенные преследования и не стремление их избежать, он ни за что не хотел бы, чтобы это дарение имело место». На этом основании предыдущий акт дарения сеньории Миньо детям отменялся476. Изначальные намерения субъекта сделки Дюмулена как поборника римского права остаются главным и самодостаточным аргументом. Дети его (в отличие от брата) в суд не подали, они все равно были наследниками. А после его смерти в живых осталась лишь его дочь Анна, вышедшая замуж за Симона Бобе, большого почитателя трудов Дюмулена, занявшегося подготовкой посмертного собрания сочинений своего тестя.

Но наследники Дюмулена, увы, недолго пользовались доходами с сеньории Миньо: весной 1572 г., пока Симон Бобе отсутствовал, неизвестные напали на дом Дюмуленов в Париже, убили прислугу и Анну Дюмулен с детьми, не пощадив и новорожденного младенца, похитили ценности и документы, в том числе бумаги на владение сеньорией Миньо. Дело получило широкий резонанс — даже Елизавета Тюдор запрашивала о нем французского посла в Лондоне477. Дело безутешного Симона Бобе взялся вести модный адвокат Барнабе Бриссон478. По его ходатайству были арестованы дети покойного мэтра Ферри Дюмулена. Они неоднократно говорили, что сеньория Миньо принадлежит им и что они рано или поздно вступят во владение своими незаконно отнятыми землями. Зачем злоумышленники похитили документы на владение? Уничтожение взрослых можно объяснить нежеланием оставлять свидетелей, но было ли убийство невинного младенца бессмысленной жестокостью или стремлением уничтожить всех возможных наследников?

Парламент назначил большую сумму денег в награду за разоблачение убийц, тщательно допрашивали всех обитателей тюрем, но это не принесло результатов. Через год (уже после Варфоломеевской ночи) обвиняемые были выпущены на свободу. А сеньорию Миньо Парламент конфисковал в возмещение судебных издержек.