Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Побег Воина со службы источники позволяют реконструировать следующим образом. Афанасий Лаврентьевич, проводивший в 1659 г. переговоры со шведским послом Бент Горном (сначала на Двине, а потом в Эстляндии) о заключении вечного мира, в конце года отправил Воина от «чудотворного образа» с поручением к царю Алексею Михайловичу544. Обратно к отцу Воин, по словам самого царя, «отпущен был со многими указы: о делех и с ведомостями»545. Указ, переданный с ним послам, был важным — он содержал условия, которые должна была выдвинуть российская сторона для заключения мира546. Ему также были выданы деньги из Посольского приказа, несмотря на то что отец просил их никому не давать и держать «на расходы»547. Из Москвы Воина провожал окольничий Федор Михайлович Ртищев — также один из царских фаворитов. С Воином при отъезде находились двое русских, видимо, молодых и вольных, и поляки — Секлицкий и Полтаревич548. Первый был из Могилева и «жил своевольно на Москве»549, второй служил при Афанасии Лаврентьевиче и, очевидно, с самого начала сопровождал Воина. Из Москвы Воин направился в родной Псков, где, вероятно, повидал мать.

Когда стало известно, что Воин «к отцу не бывал», и пришло известие от курфюрста бранденбургского Бронислава Радзивилла, что «столник Воин Афанасьевич ехал через Кейданы до Прус и ныне у королевского величества полского во Гданске принят»550, стали разведывать, каким образом он туда попал. Удалось узнать следующее. Воин поехал в Белоруссию, на Друе он говорил местным жителям, что едет в полк к боярину кн. И. А. Хованскому, который стоял в то время под Брестом, готовясь к атаке на польские войска551. В Браславле (Подолия) он остановился на ночь и здесь говорил, «что едет он в Прусскую землю, а для чего — не сказывал». По слухам, Воин по дороге встретился с жолнерами маршалка Полубенского (или был захвачен ими?), которые отвели его к своему командиру, а тот отправил его к королю в Гданьск552. Эти сведения частично подтвердил позднее один из спутников Воина: «Едучи изо Пскова мимо Красной к Браславлю», Воин взял его с собой в Гданьск553. Таким образом, Воин почему-то направился в район сражений русских и польских войск, которые велись за Украину554.

Воин прибыл в Гданьск, где в то время находился со своим двором король польский Ян Казимир. Тут Воин переоделся в немецкое платье, «а то де немецкое платье три перемены привез с собою Войка с Москвы», сообщал тот же его спутник, явно намекая, что Воин готовился к побегу еще в Москве555. Как рассказал позднее другой человек его свиты, вышеупомянутый Станислав Полтаревич, вернувшийся вновь служить к Афанасию Лаврентьевичу, Воин вводил его в заблуждение, утверждая, что он послан в Польшу царем Алексеем Михайловичем556. В этом же заблуждении пребывали и многие другие: Афанасий Лаврентьевич говорил, что «многие де приезжие люди сказывали ему беспрестанно… что будто послан он (Воин. — О. К.} тайно в немецкие земли»557. Видимо, Воину как сыну дипломата и царского фаворита, едущему от милостиво принявшего его государя, легко удалось пересечь границу, не вызвав подозрений.

До конца апреля 1660 г. Воин пребывал в Гданьске при дворе. О том, что происходило с Воином в Польше, Афанасию Лаврентьевичу становилось известно от многих осведомителей, которые часто основывали свои сообщения на слухах, может быть и недостоверных, но тем не менее для нас интересных. «Да сказывал на Колывани558 немец, писали, де, изо Гданска в Колывань про Воина Афанасьевича, будто он во Гданске забирает силу, а корол, де, полский дал ему полк немец, а куды хочет идти, того неведомо»559. Другой осведомитель сообщал Ордину-Нащокину: «А сын твой, государь мой, Воин Афанасьевич, милостию Божиею многолетствует»5 60. О Воине сообщали не только отцу, но и другим воеводам, находившимся на западных рубежах России. Например, некий Микулай докладывал воеводе кн. И. А. Хованскому: «Видел он у короля во Гданску Воина Нащокина, живет, де, при короле, а дает, де, ему корол на месяц по 500 ефимков, а ходит, де, он в немецком платье; он же, де, Воин, похваляется, хочет услугу свою показать королю, а идти под город великого государя в Лифлянты и, отца своего взяв, хочет привести к королю и многие, де, поносные слова на государство московское говорит…»561 К этому сообщению, исходившему от недоброжелателей Ордина-Нащокина, мы еще вернемся ниже.