Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Однако есть еще одно объяснение побегу Воина, которое исходило от крайне враждебно настроенного к Ордину-Нащокину боярина и воеводы псковского, князя Ивана Андреевича Хованского, известного в истории как предводитель стрелецкого бунта, названного по его имени Хованщиной. Пересказывая царю вести по донесениям своих осведомителей, он заостряет все негативное, что можно сказать о Воине591, и в том числе сообщает, что польские вельможи считают Воина хвастуном, «да и то де ему говорят, что он бит кнутом, для того и приехал [с] стыду, а он того не сказывает, стыдится их»592. Похоже, что Хованский передает этот факт как хорошо всем известный и не вызывающий сомнений. Если подобное случилось в действительности, а такому наказанию подвергались русские дворяне593, то очевидно, что наказание исходило не от царя, так как все источники подчеркивают его милостивый прием Воина, а от отца. Одна строка из письма Афанасия Лаврентьевича царю, как кажется, может подтвердить это: «…чудотворного образа я его [Воина] к Москве отпустил, а что наказывал страшно, тем и до исходу живота должен служить»594. (Слова «наказывал страшно» можно понять и как «наставлял иметь страх Божий», но тогда конец фразы теряет смысл.)

Начитанный в церковной литературе, Афанасий Лаврентьевич, конечно, знал, что для воспитательной пользы необходимо «сокрушать ребра» сына, и, без сомнения, прибегал к этой мере наказания, как это делали и другие отцы. Но битье не розгой, а кнутом — страшное наказание, и если оно было в действительности, то, скорее всего, в качестве публичного наказания за служебный проступок, а не в качестве обычной, домашней процедуры воспитания.

Итак, выявились три основные причины, которые, по мнению современников, заставили Воина покинуть Россию. Это пропольское влияние, желание посмотреть мир и реакция на побои. Какая из этих причин стала основной — судить трудно, но все вместе они представляются вполне вероятными. Заметим, однако, что никто из современников не считал, что Воином двигала корысть и желание обрести на чужбине лучшую долю.

Остается открытым второй вопрос: что же заставило Воина вернуться на родину? Царь Алексей Михайлович прозорливо предвидел это возвращение: как птица, «полетав доволно, паки ко гнезду своему прилетает», так и сын «воспомянет гнездо свое телесное, наипаче же душевное привязание от Святого Духа во святой купели, он к вам вскоре возвратитца», — писал он Афанасию Лаврентьевичу. Иначе говоря, он считал, что притяжение родного «гнезда», места, где принял святое крещение, возьмет свое. Как мне представляется, жизнь Воина в Польше не сложилась удачно. Вельможи его презирали как изменника и варвара, подозревали в нем шпиона; король, несмотря на внешнее покровительство и похвалы, не удерживал его около себя, а возможно, Воин и сам не стремился к военной службе при польском дворе; люди, приехавшие с ним из Москвы, вскоре его оставили и вернулись. Видимо, Воин испытывал и материальные трудности, так как занимал деньги.

Однако все это только наши предположения, хотя и не лишенные оснований. Был ли Воин своевольным человеком, не пожелавшим смириться перед неугодными ему обстоятельствами, или просто трусом, попавшим под влияние поляков? Был ли он импульсивен и действовал по настроению или был расчетлив и готовил побег заранее? Был ли он склонен к наукам и одержим желанием посмотреть мир и поучиться или просто хотел «погулять на свободе»? Любил ли Воин отца или только боялся его? Эти и другие подобные вопросы возникают, но, да простит читатель, пусть они останутся без ответа, дабы не придавать домыслам характера достоверности и определенности. Но это не может помешать поразмыслить над ними и составить каждому собственное впечатление о Воине как о личности.

Преступление и наказание

Отъезд Воина в Польшу однозначно расценивается в русских источниках как «злая измена», «падение», «плутость», «воровство», «преступное дело». Воин, будучи служилым человеком, наверняка давал присягу, в тексте которой говорилось, что он обязуется в другие государства не отъезжать и без отпуска со службы не съезжать595. Вообще отъезд служилого человека из страны мог происходить только с царского разрешения и при получении проезжей грамоты. Воин к тому же не исполнил важное поручение, увез секретнейшие документы и прихватил с собой деньги из государственной казны. Поэтому он, безусловно, являлся злостным преступником, заслуживающим наказания. Нечего и говорить, что Воин нарушил и свой сыновний долг, нанеся отцу тяжелый удар в ответственный момент его службы.

Иначе на отъезд Воина посмотрели принявшие его поляки: как мы уже видели, королева польская и гетман литовский К. Пац оправдывали его приезд тем, что дворянин волен выбирать себе господина.