Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

«Уже ли благодарить, когда привязан, избит, на колесе растянут, очей лишен, благодарить ли, когда томим, когда ненавидящий наносит бесчисленные раны, когда замерзаю от стужи, мучаюсь голодом, к дереву привязан, напрасно лишен детей или даже жены, потерял имущество во время кораблекрушения, попался на море разбойникам или на суше грабителям, ранен, оклеветан, отчаиваюсь, в темнице пребывая? Да, благодарим, а не невоздаянием воздаем! И более благочестиво уповаем! И плакать емеру, а не чрезмерно дозволяется и женщинам, и мужчинам, любящим плакать многослезно; скорбя в печали, немного можно прослезиться, но сделать это безмолвно, а не с протестом, без рыданий, не разрывая на себе одежд или посыпая себя пеплом».

Призовем же Иова праведного, понесшего нашедшие на него и лютотерзаемые скорби. Что же тогда Иов сказал, что еще использовал, кроме того, что непрестанно на устах своих имел: «Буди имя Господне благословенно от ныне и до века!» и, в конце концов, какую благодать воспринял! И тому мы, Великий Государь, весьма удивляемся, что вихря бесовского, слегка нашедшего на тебя, убоялся, а Божию помощь отставил. И то в забвение положил, как в мимошедшее время Дух Святой во святой церкви вас обоих соединил и вместе Тело и Кровь Господню сподобил принять, и уже здесь, на земле, глас нас обнадеживает и не забывает. Тем более душу заблудшую и погибшую может вскоре возвратить на покаяние и привести в прежнее состояние. Зачем в такую великую печаль и во уныние (только веруй и уповай!) чрезмерные ввел себя?

И бьешь челом нам, Великому Государю, чтоб тебя заменить, чтоб твоим затемнением ума, нашему, великого государя, делу на посольском съезде вреда какого не причинилось. И ты от которого обычая такое челобитье предлагаешь? Полагаю, что от безмерной печали. Многих ведь мы знали в бедах нестерпимых испустить слезу не могших, также и других, в губительные страсти впадших, в неистовство или исступление ума, и тех, кто даже в конце концов испустил дух, так как немощные силы их перед тяготою печали преклонились.

Но что же буду делать? Разорву одежду и примусь валяться по земле, и биться, и обмирать, и показывать себя перед окружающими ребенком, от побоев кричащим и дух испускающим? И умершие ради телесной жизни и срама тленного, какую благодать восприяли, разве что вечных мук наследие получили? А уповающих, воздающих и не сомневающихся в будущей благодати облегчается печальное житие. Обесчещен ли ты? Но на славу, уготованную ради терпения, на небесах лежащую, взирай. Понес ли убыток? Но взирай на богатство небесное и сокровище, которое собрал себе благими делами. Лишился ли отечества? Но имеешь отечеством небесный Иерусалим. Чадо ли утратил? Но ангелов имеешь, с ними же будешь ликовать у престола Божия, и возвеселишься вечным веселием. И «какая благая жизнь!» — воскликнем же.

Иоанна Златоустого не воспомянул ли, святого его писания, что не страшно пасть, страшно, упав, не встать? Так и тебе подобает на отпадение свое перед Богом, так как ты полностью впал в печаль, встать быстро и стать прочно, надежно, и уповать, и дерзать на дьявола и на его действия крепко, и на свою безмерную печаль дерзостно, безо всякого сомнения. Воистину Бог с тобою есть и будет во веки и навеки. Эту печаль Он да обратит вам в радость и утешит вас вскоре.