Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

В 1539 г. правительство Франциска I опубликовало пространный закон (ордонанс Виллер-Коттре), упорядочивший судопроизводство. Один из пунктов ордонанса касался нотариальных актов, связанных с дарениями недвижимости. Во избежание конфликтов и подлогов такие документы предписывалось регистрировать в четырехмесячный срок в судах первой инстанции. Для Парижа и превотства Иль-де-Франс таким судом был Шатле, возглавляемый парижским прево и его гражданским лейтенантом. Начиная с 1 сентября 1539 г. и до самой Революции в Парижском Шатле велись специальные книги (они назывались «регистры инсинуаций»)450. Сплошное чтение таких регистров — занятие монотонное, однако особое место занимают так называемые конфликтные акты — дарения в ущерб наследникам, пересмотры завещаний, отмены дарений. Их мало — на три тысячи просмотренных документов приходится всего два десятка таких актов, и они сразу бросаются в глаза, выделяясь прежде всего жанром изложения — дескриптивный план, типичный для любого акта, уживается в них с планом нарративным. Драматический рассказ, призванный объяснить и оправдать решение автора акта, перемежается морализующими сентенциями и явными апелляциями к публике. Вполне возможно, что подобные акты либо сочинялись в целях последующего использования на суде, либо составлялись на основе уже существовавшего комплекса судебных бумаг. Но и среди этих ярких документов акты Дюмулена выделяются настолько, что мы не могли бы не обратить на них самого пристального внимания, даже если не знали бы, что имеем дело с неординарной личностью.

7 января 1550 г. в книге Шатле были зарегистрированы сразу два его акта451. В первом, датированном 29 июня 1547 г., Шарль Дюмулен рассказывает о том, как еще в 1533 г. он уступил своему брату Ферри Дюмулену сеньорию Миньо, в свое время подаренную ему их отцом, а также все документы на владение родительским имуществом, доставшимся ему по наследству, ничего не оставив себе. Но между ними было договорено, что два других фьефа452 будут резервированы для того, чтобы выдать замуж их сестру. Шарль поясняет, что «в то время он не имел ни малейшего намерения жениться и заводить детей, но исключительно — продолжать свои занятия, чтобы перетолковать и прокомментировать заново как кутюмы, так и гражданское право… Но позже случилось так, что у указанного заявителя появились многочисленные родные и законные дети (plusieurs enfans naturelz et legitimes). И если бы он мог это предвидеть, он никогда бы не стал действовать в ущерб своему потомству». К тому же после смерти отца он содержал брата в школах, сделал его лиценциатом права и на свои деньги ввел его в адвокатское звание. Более того, одну из своих сестер он поместил в монастырь, теперь же он собирается выдать замуж другую. Посему дарение, сделанное ранее брату Ферри, отменялось «по праву решения» («еп droit jugement») и переадресовывалось в пользу детей Шарля Дюмулена. От их лица акт подписала их мать, Луиза де Бельдон. Дети, однако, не должны требовать от Ферри Дюмулена чего-либо сверх сеньории Миньо.

Следующий акт, от 7 августа 1548 г., повторял основные положения предыдущего и дополнял их. Уточнялось, в частности, что сеньория была передана в виде «простого дарения» {«purement et simplement»). что Шарль, по смерти отца, оставшись старшим в семье, выкупил все ренты и выплатил долги, содержал своего брата в Орлеанских школах453 в течение трех лет, а затем содержал, кормил и одевал у себя дома. Но Ферри оказался «вопиюще неблагодарен, распускал порочащие ложные слухи о своем брате, возводил на него многие жестокие неправды, повергая его в отчаяние и меланхолию, стремился отвратить от него друзей и под ложным предлогом изъял у него документы на владение (lettres et tiltres) и продал имущество, резервированное для приданого сестре, отрицая все имевшиеся ранее договоренности». Более того, он сам возбудил против Шарля встречный иск во время судебных заседаний 2 мая и 3 августа 1548 г. Поэтому Шарль составил новый акт, настаивая на отмене дарения «по причине неблагодарности», и потребовал вернуть уже не только земли, но также и средства, израсходованные на обучение неблагодарного брата и введение его в должность454.

Шарль Дюмулен обладал весьма ценным для нас и не таким уж редким для гуманиста свойством. Всем событиям своей, как сказали бы мы, частной жизни он придавал характер общественно важных публичных актов. Или же, наоборот, будучи человеком непрактичным (или желая казаться таковым), сталкиваясь с очередной жизненной проблемой, он погружался в раздумья, увенчивающиеся неизменным глубокомысленным ученым трактатом. Как бы то ни было, о его проблемах, намерениях и переживаниях обильно информируют посвящения и предуведомления его книг. Поэтому мы можем проверить факты его биографии, конспективно изложенные в отменяющих дарения актах.