Кель и Джил. Тайны древних

Юноша, заинтригованный столь резкой переменой поведения аптекаря, согласился.

Заперев дверь лаборатории на ключ, Моне, встав на четвереньки, полез под свой рабочий стол. Со стороны сие действие выглядело довольно таки комично. Что-то дважды щёлкнуло. Обратно аптекарь вылез, уже держа в руках самую простую деревянную коробочку, по внешнему виду настолько напоминавшую поверхность стола, что если бы её водрузили на столешницу, то невооружённым глазом заметить её было бы непросто.

Лекарь стоял столбом, как завороженный, и наблюдал за действиями аптекаря.

Моне, встав спиной к окну, приблизился к юноше почти в упор и, ещё раз осмотревшись, открыл коробочку.

Глаза Келя расширились: «Волчьи Клыки!».

Именно так назывались белые, конусовидные, слегка выгнутые в дугу плоды, завёрнутые в кожуру из тонких зелёных листочков. Отличительной чертой волчьих клыков, возводившей их в ранг «вне закона», был сок, обильно выделяемый созревшими плодами. По сути, он, сам по себе, не представлял никакой опасности. Но, если знать, как с ним обращаться, то на выходе можно получить сильнейший яд, который может убить человека за считаные секунды. При этом, он не оставляет после себя никаких внешних или заметных глазу признаков отравления, в дополнение к тому, что не имеет вкуса и запаха.

Когда-то, против этого, совершенно безопасного, на первый взгляд растения, развернули полноценную компанию: кустарники вырывали и сжигали целыми горами повсеместно, за аптекарями и травниками, находившимися в непосредственной близости к столице или королю, устанавливали жесточайший контроль. Ну, и, конечно же, королевским указом на них был наложен запрет настолько строгий, что, совершенно случайно собрав в лесу небольшую горсточку, можно было остаться без головы.

Даже самые благодарные пациенты Дон’Аллана не имели возможности или желания связываться с этим опаснейшим цветком и прислать на остров хотя бы пару штучек, контрабандой или замаскировав их среди сотни других корешков и растений.

Кель совершенно не понимал, для чего они могли бы ему понадобиться, но его влекло неумолимое желание купить хотя бы один экземпляр, просто чтобы иметь его в своей коллекции.

Моне заранее предупредил, что лекарю придётся носить их с собой на свой страх и риск, а так же уточнил, что обычно за одну ягодку берёт до сорока пяти вятых. Цена сильно смутила лекарь. Но аптекарь его тут же успокоил, добавив, что только из уважения и доверия к мастеру Монарху, отдаст каждую по двадцать вятых за штуку.

Кель стушевался. Ему казалось, что за столь опасную вещь и цена должна быть соответствующая, но, зная, какие сложные операции нужно над ними провести, чтобы получить необходимый яд, решил: «Наверно, сама работа над процессом приготовления и риск стоят гораздо дороже, чем исходный материал. Точно! Это как дом – работа и материалы стоят недорого, а всё готовое – гораздо дороже».

Немного помявшись, лекарь высказал желание приобрести три штуки.

Моне, не дожидаясь оплаты, отсыпал три плода юноше и тут же полез под стол, вставлять на место свою коробочку.

Кель немедленно спрятал волчьи клыки в мешочек с Венериными Ноготками, обильно присыпав их сверху, не представляющими никакой опасности, жёлтыми лепесточками. Только после этого он вытащил кошелёк.

Аптекарь же, как ни в чём не бывало, стоял перед лекарем с протянутой рукой, ожидая свои монеты.

Когда Кель отсыпал причитавшееся Моне золото, тот скромно поинтересовался, не может ли он помочь чем-нибудь ещё.

Лекарь вежливо ответил, что приобрёл всё необходимое, кроме мерной посуды

Аптекарь подарил ему мерные стаканчики в честь знакомства.

На этом травники и распрощались. Весьма дружелюбно, несмотря на всю щекотливость ситуации.

Прежде чем выйти на улицу, Кель решил поступить очень предусмотрительно, на свой взгляд – он, предпочёл содрать со всех баночек опознавательные знаки и этикеточки, а мешочек с Венериными Ноготками спрятать подальше. «Уж лучше запомнить всё самому, чем штрафы платить. А то и вообще без головы остаться», – именно так и рассудил юноша.

Помахав на прощание аптекарю, который в ответ мило улыбнулся, Кель вновь погрузился в бурный поток людских тел.

***

Рынок было не узнать.