Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

Здесь поэт рассказывает о праздновании Пасхи при дворе Уриена, но при этом, что поразительно, акцентирует внимание на себе. В конце концов, стихотворение призвано восхвалять короля, и то, что Талиесин вплетает в него свой опыт и эмоции, вероятно, является признаком его творческого новаторства. Повторяющееся «я видел» в сочинениях «исторического» Талиесина перекликается с хвастливым «я был» в «мистических» произведениях, написанных несколькими веками позже, что, судя по всему, является подражанием. В «Гододдине» Анейрина, напротив, отсутствуют впечатления и мысли автора, его личность практически не видна. Так что если придворные поэты Высокого Средневековья искали яркий, эффектный символ своей профессии, восходящий к заре бардовской традиции, то выбор был очевиден. С Талиесином связывали предания о природе поэзии, обретении дара стихосложения, и за два или три столетия он превратился в символичного и многозначного героя, речи которого воспроизводит «мистическая» поэзия.

Персонаж быстро завоевал популярность. В средневековой поэзии большую роль играло эффектное исполнение стихов, и образ хвастливого и напыщенного Талиесина как нельзя лучше подходил для этой цели. Он был поэтом, воином, мудрецом, путешественником во времени и пространстве; он менял облики, общался с библейскими персонажами и героями «Четырех ветвей Мабиноги», величайшего произведения средневековой валлийской прозы. Его вопросы могут показаться странными и эзотерическими современному читателю, но не средневековой аудитории, знакомой с текстами, на которые опирались авторы стихотворений. Возможно, главной задачей такого «Талиесина» было вызывать смех и веселое удивление у искушенной придворной публики Высокого Средневековья. Читая сочинения того времени, мы должны представлять себе не бородатого мудреца из темной валлийской пещеры, хранящего обряды и легенды древних богов, а нарядно одетого придворного поэта, выступающего перед знатными персонами и священнослужителями году этак в 1200-м. Декламация от лица древнего барда могла служить приятным развлечением при дворе, где умели ценить образованность, широту взглядов, живость и изобретательность профессиональных творцов.

Глава 2. Кельтский Артур

Король Артур — единственный всемирно известный персонаж кельтской мифологии, и образ его на протяжении тысячелетия обрастал все новыми легендами и смыслами. Некоторые из них воплотились в фильме «Меч короля Артура» 2017 года, где главный герой указывает на условный романо-британский пейзаж и восклицает: «Это! АНГЛИЯ!»

Кельтолог в этом месте испытывает естественное желание сказать: нет, не Англия, — но ему остается лишь пожать плечами и задуматься о давнем парадоксе. Легендарный кельтский король, впервые упомянутый в древних валлийских хрониках и поэмах, прославился тем, что остановил вторжение явившихся с континента завоевателей-саксов, которых позднее стали называть англичанами. Однако с течением времени он стал национальным героем не только для потомков бриттов, но и для англичан и занял центральное место в том, что, пожалуй, можно назвать мифологией Соединенного Королевства. Окончательно его образ сформировался в эпоху Высокого Средневековья. С конца XII века король Артур известен как основной персонаж так называемого бретонского, или артуровского, цикла, состоящего из легенд и рыцарских романов Великобритании и континентальной Бретани. Этот корпус произведений развивался параллельно античному циклу, включающему в себя истории из классической мифологии, в том числе романы об Энее, Трое, Александре Македонском, Юлии Цезаре, и каролингскому циклу, посвященному биографии Карла Великого и его рыцарей. Знаменитый Артур английской литературы получает власть, вытащив меч из камня, вторгается в Европу, женится на Гвиневере, переживает ее измену с Ланселотом, терпит поражение и получает ранение от своего племянника Мордреда в битве на реке Камлан, а затем уплывает на загадочный остров Авалон, чтобы однажды вернуться. Этот персонаж обязан своим существованием прежде всего сэру Томасу Мэлори, автору «Смерти Артура», написанной в XV веке (мы еще вернемся к роману в этой главе); мы знаем его по викторианской живописи, мы читали о нем в тетралогии Т. Х. Уайта «Король былого и грядущего» (1958). В реальности же единственная заслуга Артура, упомянутая в древних кельтских источниках, — вновь вспомним фильм 2017 года — это оборона Британии от вторжения саксов.

Иллюстрация к «Роману о Бруте» Васа (XIV век). Король Артур встречает великана, который жарит свинью. British Library, London

В этой главе мы сконцентрируемся не на известном всем короле Артуре позднего Средневековья, а на древнем и во многих отношениях более занимательном герое, стоящем за ним. Мы обратимся к ранней валлийской поэзии, посвященной Артуру и его свите, а затем перейдем к блистательному сказанию XI века «Килхух и Олвен», старейшему прозаическому произведению из артуровского цикла.