Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

516/18. Битва при Бадоне, в которой Артур носил Крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи на своих плечах и бритты были победителями.

537/39. Битва при Камлане, в которой пали Артур и Медрауд: и была моровая язва в Британии и Ирландии[7].

Это тоже мало что нам дает, так как ссылка на битву при Бадоне могла быть заимствована из «Истории бриттов». Однако примечательно, что здесь мы встречаем самое раннее в артуровской традиции упоминание битвы при Камлане (валл. Камланн) — финальной схватки, в которой Артур потерпел поражение и, согласно более поздней версии легенды, был вынужден вернуть меч Экскалибур Владычице Озера и отправиться на Авалон, чтобы исцелиться от ранений. В тексте «Анналов Камбрии» об этом нет ни слова. Зато впервые упоминается Мордред (валл. Медрауд), племянник Артура и предатель, а в более поздних средневековых текстах его сын, родившийся в результате инцеста. Однако в этой записи ничто не указывает на то, что Артур и Медрауд сражались по разные стороны, не исключено, что эта версия появилась намного позже.

И у нас остается последний источник — единственная фраза в древнем валлийском стихотворении «Гододдин», элегии на смерть воинов, павших при Катраэте в Йоркшире во время защиты бриттского королевства Гододдин, центр которого находился на территории современного Эдинбурга. Восхваляя воина по имени Гваврдур (Gwawrddur), автор говорит:

Накормил черных воронов на крепостном валу,
Хоть был он и не Артур.

«Накормить воронов» означает убивать — или самому быть убитым и стать пищей для воронов. Это вполне ясное указание на Артура как на образец воинской доблести, но проблема в том, что невозможно точно датировать эти строки. К сожалению, «Гододдин» содержит в себе как ранние поэтические произведения конца VI века, так и более поздние материалы — и все это сохранилось в единственной рукописи XIII века. Таким образом, строка про Артура могла быть написана в период, близкий ко времени его жизни, а могла появиться значительно позже, чем оба источника на латинском языке.

Это все документальные свидетельства об историческом Артуре. Нетрудно понять, почему медиевисты скептически относятся к идее о его реальном существовании. Однако есть еще один по-своему примечательный источник, загадка, с которой сталкивается каждый, кто считает, что у Артура был исторический прототип. В единственном сохранившемся бриттском тексте VI века, то есть очень близком ко времени предполагаемой жизни Артура, нет упоминаний о нем. Это сочинение британского священнослужителя по имени Гильда, написанное около 540 года и озаглавленное «О погибели Британии» (De excidio Britanniae; о нем шла речь в предыдущей главе). Одной из задач книги было обличение пяти бриттских королей, современников Гильды; кроме того, в ней приводился краткий обзор истории предыдущего века. Подражая ветхозаветным пророкам, автор называл саксов Божьей карой, ниспосланной бриттам за грехи.

Гильда упоминает битву у холма Бадон (он называет его горой — Mons Badonicus). По его словам, в этом бою бритты остановили продвижение саксов и смогли установить мир, который на момент написания книги был под угрозой. Он не называет предводителя войск, хотя в другом месте он пишет, что сопротивление бриттов возглавлял доблестный военачальник по имени Амвросий Аврелиан. Но Гильда нигде не говорит про Артура, а поскольку он единственный известный нам бриттский автор, которого хотя бы условно можно назвать его современником, это становится проблемой для любого приверженца версии о реальном существовании героя. Можно, конечно, предположить, что Амвросий — еще одно имя Артура или что слава Артура-победителя при Бадоне была столь велика, что читателям не было нужды напоминать о нем, но все это, на мой взгляд, довольно слабые аргументы.

Совокупность этих скудных свидетельств позволяет предположить, что за литературным Артуром могла стоять некая историческая личность — у бриттов наверняка были и другие предводители, помимо упомянутого Гильдой Амвросия, — но не более того. Одно мы знаем точно: к IX веку — а вероятно, и ранее — среди бриттов сложилась легенда о подвигах военачальника, которому приписывали ряд конкретных побед над саксами. В этот же период возникли предания, подчеркивающие исключительный, почти сверхъестественный статус Артура: могила его сына обладала магической силой, пес был способен оставить отпечаток на твердом камне. Такие истории встречались не только в Уэльсе, но и везде, где говорили на бриттских языках, в том числе в Бретани, Корнуолле и на землях, относящихся сегодня к Южной Шотландии.