Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

С «Диалогом Мирдина и Талиесина» (и другими поэмами) разобраться проще. Гальфрид Монмутский явно был знаком с этим или подобным ему текстом и написал на его основе сцену визита Талиесина к Мерлину, хоть она и отличается от прообраза по тону повествования и содержанию. Самым важным из стихотворений о Мирдине, не включенных в «Черную книгу», можно считать еще один диалог: «Разговор Мирдина и Гвендид, его сестры». Наверняка подобный текст стал основой бесед Мерлина со своей сестрой в произведении Гальфрида. Гвендид в стихотворении, как и Гвендид в «Жизни Мерлина», держится отчужденно, хотя уважает Мирдина и заботится о его благополучии. Важно отметить, что она называет его необычным именем Ллаллауг, впоследствии добавляя к нему уменьшительный суффикс — ан: «Ллаллоган Мирдин», то есть «малыш Ллаллауг Мирдин». Значение этого имени прояснится, когда мы обратимся к шотландским версиям легенды о дикаре.

Едва ли не единственный шотландский источник, который у нас есть, — эпизод из «Жития святого Кентигерна» (покровителя Глазго, также известного как святой Мунго), записанного на латыни около 1180 года монахом из Фернесса по имени Джослин. В нем говорится, что «некий человек, лишенный разума» был шутом при дворе Риддерха в Стратклайде. После кончины святого Кентигерна он предсказал смерть короля и знатного вельможи в течение года. Джослин называет шута Лалоэкен или Лалоикен, что напоминает северное произношение валлийского имени Ллаллоган.

Тот же персонаж под именем Лайлокен появляется в более длинном произведении «Лайлокен и Кентигерн». Эта история сохранилась в рукописи XV века, но, вероятно, впервые была записана тремя столетиями ранее, в то же время, когда трудился над житиями святых Джослин из Фернесса. Согласно этой версии, святой Кентигерн встречает в лесу молящегося Лайлокена — обнаженного безумца с длинными волосами, нищего и опустившегося. Кентигерн расспрашивает его и выясняет, что Лайлокен винит себя за все смерти в битве при Арвдеридде. Безумец говорит, что небеса разверзлись и к нему воззвал голос: «Лайлокен, Лайлокен, поскольку ты один отвечаешь за кровь всех этих мертвецов, ты один понесешь наказание за всех. Ибо будешь ты предан ангелам сатаны и до последнего вздоха будешь общаться лишь с лесными тварями». Затем ему было ужасное видение грозных огненных воинств в небесах, и в тот миг злой дух овладел им, и он бежал в лес.

Рассказав это, Лайлокен убегает от святого Кентигерна, но позже появляется в повествовании несколько раз, изрекая неясные пророчества, в которые никто не верит. В кульминационный момент повести он прерывает святого во время богослужения, отчаянно требуя причастить его, потому что настал день, когда ему суждено умереть «тройной смертью»: быть избитым, заколотым и утонувшим. Это вполне традиционный мотив в кельтской литературе, хотя в ирландских преданиях он встречается гораздо чаще. Святой причащает Лайлокена. Позже в тот же день безумца высмеивают, а затем жестоко избивают пастухи; убегая от них, он срывается со скалы, но прямо у поверхности реки Твид напарывается на кол, и его голова оказывается под водой. Так сбывается пророчество.

«Лайлокен и Кентигерн» является еще одной версией событий, описанных в «Жизни Мерлина» Гальфрида Монмутского и в валлийских сказаниях о Мирдине. Однако между этими тремя историями существуют значительные различия, и важно подчеркнуть, что мы не стремимся отыскать исходный «кельтский миф». Скорее, мы имеем дело с захватывающим сюжетом, который странствовал между различными регионами, звучал на разных языках, преображался, но сохранял основные черты первоначальной истории. Я бы сказал, что эти версии больше напоминают трех похожих друг на друга братьев, чем три фотографии одного и того же человека. Вероятнее всего, прообраз историй появился в Южной Шотландии, в королевстве Стратклайд, где до XI века говорили на бриттском языке, тесно связанном с валлийским. Именно там, в области, которую валлийцы называли Старым Севером, происходили основные события во всех трех версиях. Есть явные доказательства того, что тексты и традиции этого региона могли попасть в Уэльс за несколько веков до падения Стратклайда в XI веке. Если теория верна, то «Лайлокен» — самое древнее имя героя, которого позже в Уэльсе назовут Мирдином.

По неясным причинам валлийское название города Кармартен — Каэрфирддин (Caerfyrddin) — было истолковано как «Каэр-Мирдин», то есть «форт / крепость Мирдина», а Мирдина стали отождествлять с северным дикарем. В действительности само личное имя Мирдин — это лингвистический «призрак», поскольку второй элемент в «Каэрфирддин» — это валлийское слово, потомок древнего римского имени того же города — Моридунум, то есть «морская крепость». Ярким примером того, как разрастаются фольклорные фейки, является дуб в Кармартене, посаженный школьным учителем в 1659 или 1660 году в честь возвращения на престол Карла II Английского. Более века дерево было известно как Дуб Мерлина, пока в начале XIX века его не отравил местный житель.