Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

В фольклорных традициях разных стран нередко встречаются подобные сюжеты. Они могут отличаться в деталях, но, как правило, в них женщину наказывают за жестокость или неверность, превращая ее в сову. (Известная аллюзия на эту историю есть в шекспировском «Гамлете». Офелия произносит такие слова: «Говорят, сова была раньше дочкой пекаря»[50], подразумевая средневековое предание о дочери пекаря, которая отказалась дать Христу кусок хлеба.) Очевидно, одну из версий этого сюжета, бытовавшую и в раннесредневековом Уэльсе, совместили с двумя другими распространенными темами. Первая — супружеская неверность: жена уговаривает мужа раскрыть ей тайну его уязвимости, чтобы затем предать и погубить его (например, библейская история о Самсоне и Далиле). Вторая — своего рода легенда о происхождении животных, ее можно назвать «просто сказка» в честь одноименного популярного сборника Редьярда Киплинга (1902). В таких сказках объясняют, как тот или иной вид приобрел характерные черты: например, «Откуда у леопарда пятна».

Ядро истории о наказании Блодейвет — это, несомненно, сказка о сове в стиле «просто сказки», и она предназначена объяснить два явления. Первое — орнитологический феномен коллективного нападения на хищника. Когда крупная хищная птица, ястреб или сова, угрожает потомству более мелких птиц, особенно ворон, те объединяются, чтобы изгнать врага. Они стаей летают вокруг незваного гостя, кричат, пикируют, испражняются на него. На Британских островах таким преследованиям чаще всего подвергаются совы, ястребы и кукушки. Леденящее кровь проклятие Гвидиона, наложенное на Блодейвет перед тем, как он превратил ее в птицу, представляет этот природный феномен как травлю без права на освобождение или искупление вины. (Один из неприятных моментов истории состоит в том, что осуждает Блодейвет именно Гвидион, персонаж весьма сомнительной морали.) Он говорит:

Я не стану убивать тебя, но сделаю нечто худшее. Я обращу тебя в птицу, и из-за горя, что ты причинила Ллеу Ллау Гифсу, ты никогда больше не увидишь солнечного света, и все птицы будут ненавидеть тебя, и бить, и клевать, если обнаружат. И ты не лишишься своего имени, но всегда отныне будешь зваться Блодьювидд[51].

Это ключевой момент, потому что само имя Блодейвет объясняет ее наказание. Речь идет о сложной игре слов, о которой следует рассказать подробнее. Судя по всему, раннесредневековые валлийцы называли сову термином blodeuwedd: он буквально означал «цветочное лицо», так как был составлен из слов blodau, «цветы», и gwedd, «лицо, внешность». Найти истоки такого красивого имени нетрудно. Великий валлийский ученый и редактор издания «Четырех ветвей Мабиноги», сэр Айвор Уильямс, вспоминал, как его учитель, не менее выдающийся ученый сэр Джон Моррис-Джоунс, объяснял это с помощью нарисованных на доске цветков ( ) — сходство с двумя круглыми, обращенными вперед глазами совы становилось очевидным. К тому времени, когда «Мабиноги» были записаны в том виде, который дошел до нас, такое название совы стало менее распространенным (в современном валлийском языке оно не сохранилось), потому автору пришлось толковать его: «И сейчас “блодьювидд” — это сова на нашем языке, и все птицы враждуют с нею. И до сих пор валлийцы зовут сову “блодьювидд”»[52]. Игра слов усложняется тем, что ее используют для логической связи между именем и моментом трансформации. По большей части в четвертой ветви имя Блодейвет пишется не как Blodeuwedd, а как Blodeuedd — как слово «цветок» сразу с двумя окончаниями множественного числа (вспомним Голлума с его «мерзкими хоббитсами»). Эта небольшая, но важная разница помогает создать дополнительный смысл. Итак, какова могла быть первоначальная форма народной сказки? Например, «Почему маленькие птицы нападают на сову (“цветочный лик”)». Ах, когда-то она была девочкой по имени Цветочки-и, но совершила большой проступок, и в наказание ее превратили в сову. И по мере того, как менялась она сама, изменялось и ее имя — из «Цветочки-и» оно превратилось в «Цветочный лик». С тех пор сову так и называют — «цветочный лик».