Тем не менее рождение детей Арианрод представляется одним из тех мест в «Четырех ветвях Мабиноги», где переработка древнего сказания и вправду была выполнена не слишком удачно. Думаю, мы можем не только обнаружить швы, но и угадать, почему они возникли. Ранее по сюжету Гвидион помог своему брату Гилвэтви изнасиловать предыдущую держательницу ног короля Мата, которую звали Гойвин. За это преступление оба брата подверглись гротескному наказанию. Мат превратил их последовательно в три пары животных мужского и женского пола — волков, оленей и диких свиней, заставляя их по очереди производить друг от друга звериное потомство. При этом насильник Гилвэтви дважды побывал в женской роли. Итак, у нас есть девственница А — Гойвин, которую изнасиловали, и «девственница» Б — Арианрод, которая не связана с начальными событиями и появляется в истории лишь для того, чтобы родить сыновей. Арианрод, как член мифологической семьи Дон, вероятно, была более древней и аутентичной фигурой, чем Гойвин, которая хотя и становится королевой Гвинеда после перенесенных страданий, но затем просто исчезает из повествования именно в тот момент, когда в нем появляется Арианрод. Возникает соблазн предположить, что в средневековом Уэльсе существовала более ранняя версия сказания, в которой Арианрод служила опорой для ног Мата, была изнасилована одним из своих братьев, в результате чего родила близнецов Дилана и Ллеу. Если эта версия верна, то их отцом вполне мог быть Гвидион, поскольку Гилвэтви кажется случайным персонажем, который практически не появляется в валлийской литературе за пределами четвертой ветви; как и в случае с Гойвин, его стоит рассматривать как позднее дополнение к истории.
Для таких предположений существуют вполне убедительные основания. В одной позднесредневековой поэме Арианрод упоминается как женщина, чья «белая рука» служила «каждую ночь подушкой для Мата», что подразумевает и то, что она могла быть опорой для его ног. Отцовство Гвидиона объясняет его пылкий интерес к благополучию Ллеу, составляющий основу повествования четвертой ветви. Наконец, инцест между божествами характерен для многих мифологий — греческие Зевс и Гера были братом и сестрой, и не только они; это придает реконструкции сюжета оттенок архаичности. Если предполагаемая история и правда некогда бытовала в средневековом Уэльсе, можно понять, почему составитель четвертой ветви внес изменения, в том числе добавив Гойвин. В истории и без того много инцестов, и шокирующий эффект от наказания братьев снижается, если их изначальное преступление было также связано с инцестом.
Я так подробно остановился на этих гипотезах, чтобы подчеркнуть, насколько заманчива (и потенциально рискованна) любая попытка реконструировать утраченные бриттские мифы на основе средневековых произведений.
А теперь пора вернуться к самой Блодейвет. Ее появление стало следствием гнева и стыда Арианрод. Какими бы ни были обстоятельства рождения Дилана и Ллеу в ранней версии сказания, важно то, что Арианрод категорически не желает признавать свое потомство. Один сын удачно уплывает со сцены, но, судя по всему, Гвидион пытается принудить сестру признать второго ребенка:
В один прекрасный день Гвидион отправился в путь и взял с собой мальчика. Они подъехали к замку Арианрод, и Арианрод вышла поздороваться с Гвидионом, и Гвидион тоже поздоровался с ней.
— Что за мальчик с тобой? — спросила она.
— Этот мальчик — твой сын, — сказал он.
— Горе мне! — воскликнула она. — Зачем ты меня позоришь? Зачем ты ищешь моего бесчестья и никак не успокоишься?
— Если ты мучилась от стыда так же, как я, воспитывая мальчика, то невелик был твой стыд.
— Как его зовут?
— У него нет имени.
— Пусть так и будет. Никто его не наречет, пока я сама не нареку его, когда захочу.
— Клянусь небом, ты злая женщина. Но что бы ты ни говорила, мальчик получит имя. Тебя мучает одно — никто больше не называет тебя девицей[47].