Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

Магия, прелюбодеяние, бунт и наказание — все это есть в истории о Блодейвет. Рассказ о ней можно найти в последней трети четвертой ветви «Мабиноги» — знаменитого валлийского цикла Высокого Средневековья, состоящего из четырех повестей, которые не раз упоминались в этой книге. Из всех героев «Мабиноги» Блодейвет проходит самый неоднозначный путь. Волшебники Гвидион и Мат создают ее из цветов как идеальную жену для юного героя Ллеу Ллау Гифеса, племянника Гвидиона. Но она влюбляется в охотника Гронва Пебира и решает убить Ллеу. Гронву почти удается нанести смертельный удар, но Ллеу не погибает, а улетает прочь в виде орла. Его дядя Гвидион выслеживает птицу и возвращает племяннику здоровье и человеческий облик. Ллеу убивает Гронва, в то время как мстительный Гвидион ловит Блодейвет и со злобой обещает, что не убьет ее, а сделает «кое-что похуже». Он превращает ее в сову, которую будут ненавидеть все птицы и атаковать каждый раз, когда увидят.

Алан Ли, «Создание Блодейвет» (1982). From The Mabinogion, first edition by Dragon’s Dream, Netherlands, 1982. Courtesy Alan Lee

Это лишь скелет тревожной и непростой с моральной точки зрения истории. Не стоит забывать, что рассказ о Блодейвет входит в заключительную треть повести «Мат, сын Матонви», самой неоднозначной из всех четырех ветвей. В ней мы встречаем все характерные проблемы кельтской мифологии, о которых я говорил в начале книги: по существу, то, что мы называем «кельтской мифологией», является средневековой литературой, и воспринимать ее надо именно с этой точки зрения. В повествовании немало древних, дохристианских элементов, но их не так просто заметить, а те, что неискушенному читателю могут показаться «языческими», далеко не всегда являются таковыми. Главное, не получится с полной уверенностью вычленить аутентичные детали древней эпохи из имеющихся у нас текстов и реконструировать древние мифы кельтоязычных народов, опираясь на средневековые произведения, созданные их религиозными потомками много веков спустя. (Это не останавливает тех, кто с разной степенью достоверности пытается восстановить дохристианские сказания.)

В четвертой ветви мы находим конкретные примеры такого явления. Некоторые персонажи почти наверняка воплощают в себе образы древних британских божеств, например сам Ллеу, прозванный «Ллау Гифес», то есть «Умелая Рука». Историческая лингвистика показывает, что древней формой его имени могло быть только «Луг» — имя хорошо известного на континенте кельтского бога, ставшего также прообразом ирландского персонажа Луга. В Британии нет ни одной сохранившейся старинной надписи, упоминающей Луга, но его имя отразилось в некоторых топонимах: название Лотиана в Шотландии, по-видимому, произошло от «Крепости Луга», и этот факт вкупе с появлением Ллеу в четвертой ветви доказывает, что Лугу действительно некогда поклонялись на острове.

Есть в повести и другие бывшие боги: например, дядя Ллеу Гованнон, который упоминается лишь мельком, скорее всего, является поздней версией «бога-кузнеца» (Gobannonos) на древнем бриттском языке. В ирландской мифологии его эквивалентом считается Гоибниу (или Гоибнен).

Это, как и другие детали повествования, позволяет предположить, что в четвертой ветви сохранилось больше элементов подлинно древней мифологии, чем в остальных трех частях «Мабиноги». Однако они тесно переплетены со средневековыми фольклорными сказками, чьи мотивы присутствуют в произведениях многих народов, и с домыслами средневековых авторов. Примером такой выдумки, как я полагаю, является сама Блодейвет. Она, безусловно, яркая героиня, но не богиня и, скорее всего, даже не имеет реального прототипа. Но ее персонаж наиболее проработан с психологической точки зрения, что отличает ее от всех других персонажей кельтских мифов.