Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

Вероятно, именно подобная история лежала в основе повествования о наказании Блодейвет. В ней нет ничего специфически валлийского, кроме игры слов в имени. Но эта игра — и тот факт, что имя содержит слово «цветы», — могли в какой-то момент навести рассказчика традиционных фольклорных сказок на мысль связать вместе истории несчастной женщины-совы и девы, рожденной из цветов. Осмелюсь предположить, хотя и бездоказательно, что это мог сделать неизвестный автор «Мабиноги», живший в XI веке. Мое подозрение основано на том, что похожая история о сотворении человека из цветов появляется в связи с другим персонажем валлийских сказаний, с которым мы уже встречались в этой книге, — с величайшим поэтом Талиесином. В одном из стихотворений «Книги Талиесина» легендарный бард рассказывает, как был создан из цветов, фруктов и других природных даров не кем иным, как Матом и Гвидионом — то есть творцами, а возможно, и отцами Блодейвет в четвертой ветви. Стоит отметить, что в повести есть и другие персонажи с двумя родителями мужского пола: трое звериных детенышей, произведенных на свет Гвидионом и Гилвэтви. Позже Мат взял их ко двору и превратил в трех мальчиков по имени Блайтуг, Хадун и Хахдун.

Проблема в том, что стихотворение, в котором говорится о сотворении Талиесина из цветов и фруктов, почти наверняка появилось позже «Четырех ветвей Мабиноги». Однако сама сюжетная схема могла быть знакома авторам по традиционным валлийским преданиям. Идея рождения из множества цветов хорошо подходила для легендарного Талиесина, который постоянно похвалялся своим глубоким знанием мира и всех творений, основанным на том, что он сам побывал многими вещами и явлениями этого мира. Следовательно, автор «Четырех ветвей Мабиноги» или его непосредственный предшественник могли взять запоминающийся образ создания Талиесина и перенести его на историю о неверной жене Ллеу. Но почему? Такой сюжетный ход сочетался с ее именем, связанным со словом «цветы», и позволял изящно обойти магическое заклятие Арианрод, согласно которому у Ллеу не могло быть жены, принадлежащей к человеческому роду. Эта легенда так хорошо знакома поклонникам кельтских мифов, что трудно осознать: между историями о сотворении из цветов, неверной жене и жестокой девушке, превращенной в сову, на самом деле нет обязательной логической связи. Мы уже сталкивались с тем, что различные версии историй из «Мабиноги» были частью устной традиции Уэльса эпохи Средневековья и раннего Нового времени. Примечательно, что один средневековый поэт упоминает Блодейвет как дочь «второго Марка» родом с острова Англси, то есть короля Марка из «Тристана и Изольды». Эта деталь никак не вписывается в сюжет четвертой ветви и может быть отголоском более древней версии легенды. Если наш анализ истории Блодейвет хотя бы отчасти верен, придется признать, что одно из самых запоминающихся кельтских преданий — это не миф и не оригинальная история.

Есть две причины восхищаться историей Блодейвет и всей четвертой ветвью: напряженность и эмоциональная сложность повествования. Возникает важный вопрос: как правильно читать эту повесть? Обычно читатели — или, если говорить о давних временах, слушатели — должны проникнуться эмоциональным миром героев, активно включая воображение и сопереживание. За редким исключением рассказчик не указывает, что чувствуют персонажи и что следует чувствовать нам. Этот момент может вызывать недоумение у современного читателя, привыкшего к условностям реалистического романа, где текст раскрывает окна во внутренний мир героев, показывает их мысли и чувства, а не просто описывает действия.

Эти «правила» возникли позже, чем «Четыре ветви Мабиноги», чье повествование отличает сдержанный стиль, какими бы причудливыми или гротескными ни были описываемые события; автор всегда сохраняет размеренный темп и отстраненность. В этом отношении «Мабиноги» можно противопоставить многим произведениям из артуровского цикла, например «Килхуху и Олвен», о котором мы говорили во второй главе, а ведь оно было написано всего на полвека раньше, чем «Четыре ветви».

В результате более поздние авторы не могли удержаться от неодолимого желания объяснять внутренний мир и психологию Блодейвет. Один из самых известных примеров — детский роман Алана Гарнера «Служба сов» (1967), к этому же сюжету обращались и поэтессы Вики Фивер и Гвинет Льюис. Блодейвет захватила воображение литераторов, но с течением времени акценты смещались. В конце XIX — начале ХХ века внимание привлекал акт творения, в наше время с его острым отношением к гендерной политике больший интерес вызывает наказание Блодейвет.

Алан Ли, обложка к роману Алана Гарнера «Служба сов», издание 1976 года. Published by Armada Lions, London, 1975