Кентуки

Эмилия разбудила своего кентуки, но камера находилась в лежачем положении. Поэтому пол на кухне у Евы сейчас казался вертикальной колонной, по которой то поднимались, то спускались две пары босых ног. Две пары? Эмилия нахмурилась и поискала взглядом свой телефон. Она не собиралась звонить сыну по столь пустяковому поводу, но ситуация ее встревожила, и следовало убедиться, что телефон находится рядом. Эмилия узнала ноги Евы и поняла, что две другие – более крепкие и волосатые – принадлежат мужчине. Она попыталась привести кентуки в движение, но какое-то время назад он был отправлен на лежанку. Эмилия пискнула. А так как пищала она не так уж часто, ее призыв был услышан. Ноги Евы поспешили к ней. Девушка достала кентуки и поставила на пол – камера сразу обрела нормальное положение. И многое тотчас прояснилось для Эмилии, хотя подтвердилось и то, чего она боялась: Ева была совершенно голая. Мужчина тоже. И в таком вот виде он сейчас что-то готовил на плите, встряхивая сковородку. Ева вытянула губы трубочкой, послала камере воздушный поцелуй и ушла в ванную. Эмилия секунду поколебалась. Обычно она следовала за Евой, а потом, хотя та никогда не закрывала дверь, ждала снаружи. Иначе говоря, кентуки стоял рядом с дверью, скромно прислонившись спиной к коридорной стене. Но теперь в доме появился мужчина. Не опасно ли было оставлять этого чужака одного на кухне? Может, Ева как раз и надеялась, что ее крольчиха последит за тем, что там происходит, пока сама она принимает душ? И крольчиха действительно остановилась, поглядывая в сторону кухни. Мужчина открыл холодильник, достал оттуда три яйца, разбил их на сковородку, а скорлупу бросил прямо на стол. Бачок для мусора стоял всего в нескольких сантиметрах от него, но, наверное, он этого не заметил. Слегка наклонив голову, мужчина встряхнул сковородку, словно следуя особому рецепту, и рыгнул. Звук получился короткий и негромкий, так что Ева вряд ли услышала его из ванной. Потом он опять открыл холодильник и вроде бы ругнулся. Как показалось Эмилии, он говорил по-немецки, но поди тут определи, во всяком случае, переводчик на его голос явно не реагировал. Незнакомец повернулся и посмотрел в сторону гостиной. Темный и волосатый член висел у него между ног – хотя где же еще ему было висеть? Но Эмилия уже почти позабыла такие вещи. Она вскочила со своего плетеного стула. Ей понадобилось срочно сходить в туалет, но страшно было оставить Еву одну с этим типом. Надо бы переместить кентуки в какое-нибудь более надежное место, но любое движение выдало бы ее. Да и вообще, трудно было понять, куда на самом деле мужчина смотрел – в гостиную или на крольчиху. Эмилия решила все-таки рискнуть. Она снова заняла свое место за компьютером и заставила кентуки отступить на несколько сантиметров. Но тотчас поняла, что совершила ошибку, поскольку тип проводил крольчиху взглядом. А потом направился прямиком к ней. Эмилия развернула кентуки и как можно быстрее двинула в коридор, ведущий к ванной. И услышала за спиной шаги. Она попыталась прибавить скорости и с такой силой нажала на клавишу, что у нее заболел палец, но толку от этого было мало. Шаги раздавались совсем близко. Эмилия затаила дыхание. Крольчиха была уже рядом с дверью ванной, но прежде чем успела увидеть Еву, поняла, что ее поднимают в воздух. Она пискнула. И тотчас на потолке в коридоре увидела слуховое окно, о существовании которого даже не подозревала, потом – лицо мужчины с двухдневной щетиной, огромное, во весь экран, и прямо перед собой – слишком светлые и слишком большие глаза. Они были слегка безумные и словно хотели рассмотреть не кентуки, а Эмилию – здесь, в ее доме. Теперь весь экран целиком занимал только один глаз, как будто некий великан поднял дом Эмилии в воздух и нашел наконец на ее мониторе щель, через которую можно взглянуть на нее саму. Да, он отыскал ее. Потом произнес что-то, что звучало как ругательство, но переводчик переводить эти слова опять же не стал. Эмилия выпустила из руки мышку и обеими руками стянула на груди ночную рубашку. И тут же услышала звуки, только усилившие ее отчаяние, – звуки льющейся в душе воды. Ее маленькая девочка, ее Ева, которая жила одна и, как легко было догадаться, без присмотра взрослых, привела к себе в квартиру мужчину и, пока сама принимала душ, позволила ему хозяйничать в ней. Эмилия – у себя дома – снова встала со стула. Ее душила ярость, но позволить себе отойти от компьютера она не могла. Кентуки как будто покачивался в воздухе – они возвращались в гостиную. Эмилия снова села к компьютеру.