Кентуки

После посещения четвертого магазина рюкзак весил уже целую тонну, и Грегор понял, что с его планом закупить за один раз двадцать один планшет ничего не выйдет. Ну и пусть, сделаю еще одну вылазку на этой же неделе, подумал он и вернулся домой раньше намеченного. Поздоровался с отцом, который с интересом смотрел матч “Динамо” с “Хайдуком” из Сплита, где счет был два – ноль, прошел прямо в свою комнату, наконец-то скинул тяжелый рюкзак и поставил его на письменный стол. Николина сидела, занимаясь сразу семью планшетами. Еще раньше он принес для нее кухонный стол и поставил к противоположной от своего стола стене. Вырез ее платья открывал сзади четыре первых позвонка, и Грегор уставился на них, словно обнаружил часть тела, о существовании которой никогда прежде не подозревал. Что-то в форме этих позвонков напомнило ему об ужасе и волнении, которые в детстве вызывал в нем Чужой. А еще – хотя и совершенно непонятно почему – напомнило мягкий бархат материнской шеи. Тонкие пальцы Николины перелетали с одного планшета на другой, а за пальцами летали и сами ее бледные гибкие руки, похожие на щупальца осьминога. И как ему удалось столько времени проработать одному?

– Привет, – наконец выговорил Грегор.

Его самого испугала робость в собственном голосе, хотя он находился у себя дома. Сейчас здесь хорошо пахло, повсюду был наведен порядок. Николина, сидевшая на крошечной табуретке, которую он ей выделил, выпрямилась и посмотрела на Грегора.

– Привет, шеф, – ответила она с улыбкой.

Но уже секунду спустя осьминог снова повернулся к нему спиной и погрузился в принадлежавшие ему иные миры.

* * *

Обе ее дочери остановились перед открытой витриной, где были выставлены кентуки. Дело было в супермаркете, куда их привел общий – в первый раз действительно общий – каприз. Младшей через несколько месяцев должно было исполниться четыре года, но она захотела получить подарок заранее. А старшая уверяла, что кентуки поможет ей лучше учиться, что у кого-то из их класса уже есть такой и они с ним вместе делают домашние задания. Наконец было решено купить кентуки, да, одного на двоих – зеленого с желтыми кругами вокруг глаз.

– Только обещайте, что не будете ссориться из-за него! – Девочки завизжали от восторга. – Хорошо, я его куплю, но коробку мы откроем после ужина, не раньше. Договорились?

Пусть они, по крайней мере, усвоят, рассуждала про себя мать, что, если действовать сообща, можно кое-чего добиться, хотя в дальнейшем такого рода открытия, сделанные девочками, будут, пожалуй, угрожать жалким остаткам ее собственного спокойствия.

На улице по-прежнему лил дождь, и, судя по прогнозам, еще целая неделя в Ванкувере будет дождливой, поэтому ей было страшно даже подумать, чем она займет своих девчонок до начала занятий в школе.

Когда они вернулись домой, мать пошла раскладывать покупки и греть ужин, а сестры тем временем разорили кукольный домик, выломав часть стен и перекрытия между двумя этажами. Потом из собственных колготок сделали матрас и положили туда, где раньше располагалась маленькая кухня.

– У него будет собственный дом, и это даст ему чувство независимости, – заявила старшая, оглядывая результат их общих трудов.

Младшая с серьезным видом кивнула.

Поели они быстро, выслушивая наставления матери. Потом засыпали ее вопросами. А можно брать его с собой в школу? Нет. А можно по пятницам за ними будет присматривать кентуки вместо тети Элизабет, которая вечно кормит их размякшей вермишелью и брокколи? Нет. А можно брать его с собой в ванну? Нет, ничего этого делать нельзя. В гостиной они открыли коробку. Младшая немного поиграла целлофаном, очень старательно наматывая его себе на шею и запястья. Старшая подключила к розетке зарядное устройство и осторожно поставила на него ворона. Пока устанавливалось соединение, мать, сидя на ковре, читала инструкцию, а девочки заглядывали туда сзади, зачарованные схемами и некоторыми описаниями, при этом каждая прижималась к материнскому плечу со своей стороны, щекоча ей уши мягким и прерывистым дыханием. Мать тоже откровенно радовалась происходящему, хотя и по другим причинам. Когда они были вместе, втроем, и девочки вели себя вот так, как сегодня, это очень напоминало идиллию: детский смех, легкие ручки гладят ее, теребят инструкцию и ощупывают картонную коробку. В конце концов, она ведь всю жизнь одна тянула этот воз, и такие мгновения, как вот это, выпадали крайне редко.