Кэп и две принцессы

Садиться на Вторую пришлось в плотной пелене облаков из замороженного углекислого газа. КЭП немного повисел над южным полюсом на тысячеметровой высоте, предоставляя возможность полюбоваться гигантской синевато-белой шапкой. Здесь тёплый воздух, содержащий водяные пары, поднимался вдоль откосов вулканов. В поднебесье дым смешивался с углекислым газом, застывал, и ледяные кристаллы сбивались в огромную кучу. Непонятно почему, но координаты для высадки были заданы именно под этой «шапкой». Рене не смогла получить разрешение на ручное управление, а иначе ни за что не позволила КЭПу садиться в таком неудобном месте.

Вторая Лебедя числилась в списке «автоматически исследованных планет», и её даже рассматривали для колонизации, но ещё пока в необозримом будущем. И, кажется, Рене понимала почему.

Мрачная каменистая равнина, окрашенная то в серые, то в неприятно кирпичные тона, выглядела угнетающе. Рене вспомнила, как они вышли на поверхность Счастливого Дведика, и тот сейчас, по сравнению со Второй, казался весёлой, пусть и несколько запылённой провинциальной ярмаркой. Вулканический туф под ногами, взрытый метеоритами, и сухой, холодный воздух: атмосфера у Второй слишком тонка, чтобы защитить планету от агрессии небесных тел и с другой стороны — удержать то, что сделало бы её хоть немного гостеприимнее. Тёмно-фиолетовое небо. Множество камней, застывших в бороздах, которые выжгли на поверхности лавовые протоки.

— Не обнажаемся, — Рене защёлкнула шлем под подбородком и подождала, пока тихое гудение плотно не сомкнуло его с комбинезоном. Затем красноречиво посмотрела на Полянского. — Ни в какой ситуации не снимаем шлем. Никакого стриптиза — ни полного, ни частичного. Понятно?

Ким, помня трагического происшествие на Дведике, просто молча кивнул и подчёркнуто старательно щёлкнул застёжкой-сшивателем. Льсянин вертел в руках человеческий шлем так долго, что Рене поняла: ему очень не нравится космическое снаряжение землян.

— Другого у нас нет, — она вырвала из его лапок шлем и нахлобучила Кену на крысиную голову. С точки зрения галактической дипломатии это наверняка было неприемлемо, но за этикет у них отвечала Ёшка, и специалисты Управления сами виноваты, что оставили экипаж без синхрониста.

Рене мстительно щёлкнула сшивателем под узкой мордочкой льсянина, покрытой жёсткой короткой шёрсткой.

— Своё имущество ты безвозвратно посеял на Дведике, — напомнила она ему, содрогнувшись при воспоминании о жуткой морде защитного костюма Кена.

Две высокие фигуры и одна мелкая — тем двоим по пояс — вышли на поверхность Второй планеты Лебедя. Человеческая нога впервые ступала на эту каменистую землю, кстати, уже отмеченную длинными упругими лапами, очень напоминавшие ступни кенгуру.

— И где вы посадили свой звездолёт, прежде чем совершить диверсию на нашу Пятую? — поинтересовался Ким.

К космическому комбинезону льсянина, очевидно, уже на скорую руку приделали отросток, в точности повторяющий конфигурацию его хвоста. За этот кусок биокевлара и схватился Полянский, когда льсянин вдруг резко рванул вперёд.

— Стой, — закричал Ким, скользкая внешняя пластина замаскированного бронежилета выскочила у него из рук. — Разобьёшься, придурок!

Республиканец обернулся уже в прыжке, красиво развернув тело, и закричал:

— Вон где!

У экипажа КЭПа не было времени, чтобы внимательно рассмотреть окружающий ландшафт, и только этим можно объяснить, что они не заметили сразу межзвёздный транспорт республики Лься.

Ибо в узкой низине, прорытой когда-то очень давно вулканическими массами, стояло нечто, исключающее всякие сомнения в своей принадлежности к Лься.

Двухкомпонентная конструкция выглядела точь-в-точь, как Кен, если бы он вымахал до чудовищных размеров и зачем-то взял в лапы огромное яйцо, любовно прижимая его к сумчатому пузику. Узкая «морда», задранная в фиолетовую бесконечность, явно исполняла роль тупой носовой части. Там, где маленькие «пальцы» обхватили круглый, блестящий бок «яйца», по поверхности бежали трещинами несколько утолщений. Приглядевшись, Рене заметила и трубопроводы, и место крепления модуля ходового двигателя, и транспортную его часть.

Но сначала она даже несколько опешила от явления столь красноречивого звездолёта, так, что даже не успела скомандовать льсянину вернуться в их невеликий строй. Его маленькая фигурка, в прямом смысле — вприпрыжку, за считанные минуты добралась до «большого брата», который при приближении Кена вспыхнул огнями.

Когда Рене с Полянским подбежали к республиканскому звездолёту, льсянин почему-то всё ещё топтался перед выдвинутым из одного «утолщения» гофрированным переходником.

— Ты чего остановился? — ехидно спросил Ким. — А так бежал, так скакал…

Рене движением руки остановила изощрённое остроумие Полянского. Что-то пошло не так.

— Он пуст, — сказал Кен. — Готов к отправке, но без малейшего признака живых существ на борту. Куда же девался…

Переводчик прошипел несколько непередаваемых человеческим голосом звуков, очевидно означающих имя его коллеги.