Кэп и две принцессы

Главное достоинство «Зайчика» на торе называли Зеркалом — просто и понятно. Это был нейрокомпьютерный интерфейс последнего поколения. Матовый лист, наложенный на стену в полукруглом зале, почти незаметно выгнутый в середине экран метра на полтора в ширину и около двух в высоту. Если тор «Солнечный зайчик» можно было сравнить с живым организмом, пронизанным капиллярами и мышцами сверхчувствительной аппаратуры, то его «главное достоинство» — экран — ассоциировался с глазами. Потому что в нём читалось происходящее в глубинах подсознания пациентов, которые становились на «Зайчике» единым целым с обителью.

Пока Ёшка разглядывала тёмную поверхность, Элиас откуда-то достал два нейрообруча, один ловко пристроил на свою голову, второй протянул ей.

— Хотите попробовать? Палаты обители покоя напрямую подключены к нейрофейсу, здесь же мы пользуемся элементарными датчиками.

Обруч напоминал лавровый венок, и нокер в нём тут же стал похож на римского патриция. Ёшка взяла второе приспособление:

— Что теперь?

— Я пойду в ваше подсознание. Будет немного неприятно.

В затылок Ёшка словно ударило волной внезапной и сильной мигрени. Она еле устояла на ногах. Мрак Зеркала неожиданно пробился рябью помех. Затем сквозь мятущиеся по экрану линии и клубящиеся воронки появились силуэты. Сначала зыбкие и расплывающиеся, но постепенно, по мере вычленения базисных понятий и отсечения лишнего, узнавались очертания знакомых символов. Воронки оформлялись в круги, те, в свою очередь, в спирали. Один раз Ёшка показалось, что из глубины проступает загогулина, похожая на скрипичный ключ.

— Что это? — спросила она нокера.

Но Веласкес не ответил. С закрытыми глазами, погруженный в себя, он шёл какими-то невидимыми остальным, но очень трудными для него путями. На висках у нокера выступили капли пота.

— Это вы, — улыбнулся доктор Кандель. — То, чем дышите. Вы, оказывается, очень музыкальная личность, Ёшка.

Элиас негромко, но выразительно вздохнул, и с экрана повеяло степью. Это было даже не изображение бесконечно уходящей за горизонт плоской равнины, а ощущение — горько-сладкого запаха цветущей полыни, жжённого мятного рассвета, тёплой и мягкой шкурки мышки-полёвки… Всё вместе: чувства, эмоции, музыка, краски, всё сразу. И пронзительно — уходящая в бесконечность детская, так и не разгаданная тайна. Женщина задержала дыхание, потому что это, действительно, была она, Ёшка, вся как на ладони, из глубин своего сознания, вне времени и пространства.

Сквозь запреты проступала первородная боль. Та самая, тайная, тщательно спрятанная, но уже вросшая корнями в сознание, ставшая привычной. На тончайшей паутинке замерло крошечное создание — курьер Вселенной. Нокер скорчился. В Ёшку зигзагом молнии ударил густой запах белых роскошных белокрыльников-калл, и это была смерть отца. Не сам факт, а постыдная потерянность от того, что никто больше так не будет любить Ёшку в этой жизни. Желание любви, затмившее смерть самого близкого человека. И это тоже была она. Разве Ёшка могла в этом когда-нибудь сама себе признаться?

— Достаточно!

Она испугалась, так как Элиас, чуть отдышавшись, собирался идти дальше. Быстро сложила крест-накрест ладони: достаточно. Кандель мягко тронул Веласкеса за плечо. Шумно дыша, нокер обрывал связь. Через три минуты он открыл глаза и осторожно снял нейрообруч. На белках глаз кровавыми трещинами шли лопнувшие сосуды.

— Это так сложно? — поразилась Ёшка. — Я даже не сопротивлялась…

Нокер вздохнул:

— Защитные механизмы, заложенные природой. На самом деле мы блуждаем только на поверхности. На сигналах мозга стоит мощный код и взламывать его можно до определённого предела. Никакая машина при любой, даже самой глубокой степени проникновения, не может расшифровать должным образом шифры человеческого разума. За одним знаком закреплено множество действительных и возможных (прошедших, настоящих и будущих) явлений, подобных или однородных между собой. Скажем так, природа всегда идёт впереди всех человеческих уловок. Вечно закрытое в детской комнате человечество. Со своими внешне блестящими игрушками…

— Значит…

— Принцип работы Зеркала основывается на базовом механизме человеческой психики: преобразованию информации в эмоции. Только в обратном порядке. С помощью интерфейса мы можем перевести доминирующие признаки личности в понятные символы, но только в общих чертах. Глубины нам пока недоступны. А, может, не пока, а вообще…

В разговор вмешался доктор Кандель:

— Я, честно говоря, начинаю думать, что считать разум вершиной эволюции, с нашей стороны — большое заблуждение. Ведь если сравнивать сознание и подсознание, то последнее обрабатывает информацию быстрее, а сознательные действия только тормозят процесс. Для чего нужно самосознание? Ведь все, что нам говорит мозг, по определению — ложь, значит, и самих себя мы никогда адекватно воспринять не сможем. Но ведь на что-то оно годится?

Ёшка сняла с головы тонкий обруч.

— Мне оно, по крайней мере, пригодится в ближайшие полчаса.

Заметив, что Веласкес и Кандель смотрят на неё как-то странно, улыбнулась: