Кэп и две принцессы

Ему было всё равно — смотрит ли на него кто-нибудь в этот момент или нет, и сколько их, тех, кто смотрит, и даже насколько неудобно в этот момент Арине. То, как он танцевал, совершенно не было похоже на счастье, которое несли в массы «эрики». Наоборот, его то стремительные, то рванные движения вносили в душу смуту, неловкость, неуклюжесть. В их городке говорили, что Артур очень талантлив и что его ждёт большое галактическое будущее. Арина не понимала, что они все имеют в виду. Вот «эрики», это да, это великолепно, а Фаэрти с этим его «я буду танцевать тебе цветы» нелеп и старомоден.

— Я… Уже…

Тогда эту фразу прервал оглушительный визг, и Арина совсем не обратила внимания на его слова, но на следующий день Артур исчез. Не появился он и через день, и через два. А потом Арина, как и все дети, уехала в интернат. Цветы отцвели, бабочки улетели, схлынули туристы, и «Новая эра» покинула их небольшой городок. Совершенно случайно девочка узнала, что Артур прошёл прослушивание в «эрики». Она была удивлена и, честно говоря, немного раздосадована. Надо же, оказалось, что этот странный Фаэрти, её вечный паж, действительно чего-то стоит.

Не желая признаваться в этом даже самой себе, девочка искала Артура среди «эриков» во всех новых записях концертов. С замиранием сердца высматривала на втором плане рыжую шевелюру. Но Фаэрти ни разу не мелькнул на экране.

Они встретились на каникулах уже через полгода в их родном городке. Так как к Арине сосед не зашёл, она сама пошла в дом напротив. Тот, что вытягивал душу окнами, смотрящими в её комнату. Дом казался наполненным незримым ощущением беды. Никого не встретив, Арина прошла по витой, ажурной, знакомой с детства лестнице на второй этаж. Коснулась кончиками пальцев входной мембраны в комнату Артура.

— Уходи, Родионова, — глухо и бесцветно прозвучало с другой стороны.

— Почему? Ты теперь настолько крут, что не хочешь встречаться со старыми знакомыми? И даже…

Девочка смутилась.

— Даже… меня не хочешь видеть?

Пауза. Тишина. А затем из-за закрытой наглухо стены Артур тихо сказал:

— Это ты… Ты меня не захочешь больше видеть.

Кто-то тронул Арину за плечо. Девочка оглянулась. Это была мама Артура. Когда она подошла? И почему так неслышно?

— Он… Он болен, Аришка. Пойми его… Он не пускает к себе даже робомоев для уборки.

Внезапно мембрана двери с истеричным хлюпом развернулась. От неожиданности девочка испуганно вцепилась в руку женщины. Перед глазами открылась захламлённая комната. Нет, не просто захламлённая — раскуроченная. Вся мебель, которую можно перевернуть, была перевёрнутой, пол засыпан осколками стекла и обломками пластика. Словно в комнате Артура бесновался в глубокой панике дикий зверь. На сбившейся несвежей постели судорожно вцепившись обеими руками в кровать, сидел бледный Фаэрти. Друг, который с того момента, как Арина себя помнила, был рядом. И в то же время — совершенно чужой и пугающий.

— Я — болен? Фигня! Я просто урод, отброс, клоун! Посмотреть хотели?! Смотрите!

Он откинул простыню, и девочка поняла, что ей показалось в Фаэрти жутким ещё до этого жеста. Даже под тонким полотном угадывалась неестественная вывернутость ноги. Правое бедро Артура, натягивая кожу и почти разрывая её, выпирало на десяток сантиметров выше левого. По нему тянулось бордовое некрозное пятно, растекаясь из-под сбитых плавок и опускаясь почти до колена.

— Станцевать для тебя цветы, Родионова? — Артур уловил ужас в глазах Арины. — Или танец бабочки? Механической…

Он задёргал скособоченным бедром и истерично захохотал, выбрасывая сжатые в кулаки руки в сторону девочки.

— Разве я теперь не Бог, Родионова?

Мама бросилась к нему, одной рукой обхватила трясущиеся плечи, другой ловко ввела в предплечье успокоительное.

— Что это? — спросила её Арина, чуть позже, когда друг уснул. — Почему?

Мама Артура наливала ей в пузатую чашку ещё тёплый, свежесваренный компот из яблок и неизменных лепестков всё тех же азалий.

— Отторжение импланта. Нужна ещё операция. Или… несколько.

— Но как такое возможно?

— Мы научились лечить себя и ремонтировать технику, которую создаём. Но до сих пор, Аришка, не можем ремонтировать технику в себе…

Потом была ещё одна операция, а потом — ещё одна. Их было столько, что Арина сбилась со счёта. Чтобы привести в норму один имплант, требовалось рядом с ним поставить другой. После физической реабилитации нужна была психологическая. Артур кочевал из одной психиатрической клиники в другую. Арина, забыв все детские мечты, на выпускном выбрала специализацию няни, и когда закончила подготовку, отправилась вслед за Фаэрти в болезненное и, как оказалось, беспросветное путешествие по обителям покоя. Так они попали на «Солнечный зайчик».

* * *

— Вот и вся моя жизнь, — сказала девушка, попробовав безмятежно улыбнуться. — Честно говоря, я не уверена, кто из нас двоих больше болен…

— Мне твоя история что-то очень напоминает, — задумалась Ёшка.

— Я даже знаю — что, — горько вздохнула Арина. — Думала об этом. Старую сказку про Свинопаса.

Она перехватила взгляд синхрониста.