Кэп и две принцессы

Киборг презрительно закатил глаза.

— И, главное, когда ты успел?

Арина молча капнула на артуров палец какой-то шипящей жидкостью, Фаэрти коротко взвыл. Няня, еле слышно причитая-заговаривая, стала дуть на рану. Молебиолог покачал головой, явно не одобряя всё это безобразие, и вышел из столовой.

— И правда, зачем? — спросила Ёшка.

— Затем, — буркнул Артур, и она удивилась, что Фаэрти удостоил её ответом. — Потому что она непонятно зачем.

— И когда? — Ёшка решила закрепить успех взаимности.

— Тогда, — ответил киборг, резко отдёргивая палец, к которому Арина пыталась приложить почти невидимый бактерицидный диск.

— Пожалуйста, — няня робко дотронулась до выпирающего суставом запястья Артура. — Мне очень жаль, но ты знаешь… Я не могу регенерировать тебя. Только так…

— Больно, — капризно пожаловался тот. — Жжётся.

Арина понимающе и терпеливо кивнула, ловко нацепила на палец киборга что-то вроде плотного напёрстка. Затем она, не глядя ни на киборга, ни на Ёшку, словно стыдясь, в минуту собрала со стола всю свою походную аптечку и направилась к выходу.

— Извините и приятного аппетита, — пожелала она Ёшке, покидая столовую. Киборг тоже рванул за ней к выходу. Конечно, ничего не сказав.

Ёшка, решив не озадачиваться лишними раздумьями, синтезировала омлет из яиц ренеутских пеструшек и с редкими тагорианскими грибами, в качестве эксперимента налила турбокомпот подозрительно сиреневого цвета. Меню на «Солнечном зайчике» было довольно экзотическим, впрочем, омлет оказался весьма неплох. Компот по вкусу напоминал подкисший эль с ярким послевкусием лаванды, и, сделав глоток, Ёшка тут же поставила всю кружку в утилизатор и прополоскала рот просто свежей водой.

Синхронист попробовала насладиться безмятежной тишиной, моментом, когда вот-вот что-то начнётся, но ещё не началось. Блаженным ощущением «сейчас» — уже не тяготит прошлое и ещё не тревожит будущее. Но безмятежность только овеяла её трепетным крылом и тут же рассыпалась под гулким, напористым бормотанием. Ёшка, насильно изгнанная из блаженного небытия, поняла, что говорят где-то совсем рядом. В коридоре. И разговор этот вовсе не приятный.

Глава одиннадцатая. Танец механической бабочки

— И долго это будет продолжаться?

Это был голос Артура Фаэрти. Ёшка осторожно выглянула из столовой. Так и есть. В коридоре беседовали двое. Вернее, Арина пыталась отбиться от киборга, который прижал её к стене. Под их ногами лопались рассыпавшиеся склянки, на полу, угрожающе шипя, разливалась пузырчатая бесцветная жидкость.

— Родионова, кончай ломаться. Собирай своё шмотьё, и айда из этой грёбанной обители! Здесь становится опасно, я чувствую.

Девушка молчала, тяжело дыша, пыталась вырваться из железной хватки Фаэрти. Артур, забыв о больном пальце, вдавливал её в прохладный пластик, навалился всем торсом, обхватил запястья.

— Я из-за тебя здесь плющусь, ты же знаешь…

Ёшка увидела, как он резко наклонился к Арине, словно собирался поцеловать девушку. Няня непроизвольно дёрнулась, лицо киборга исказила отчаянная гримаса.

— Чтоб тебя! Брезгуешь?

Синхронист нарочито громко шаркнула мягкими домашними туфлями по полу. Артур оглянулся, оскалился, как хищный зверь, оторванный от законной добычи:

— Ты кто? Чего тебе нужно?

Ёшка удивилась, какие у него неправдоподобные белые и ровные зубы. В искусственном свете тора они отсвечивали глубоким голубым.

— Оставь девушку в покое, — подчёркнуто бесстрастно сказала она. На самом деле её колотило внутренней дрожью. Ёшка не терпела никакого насилия — ни физического, ни морального. — Арина явно не хочет. Ни разговаривать с тобой, ни идти куда-либо.

— А, лингва, — киборг резко вышел из состояния безумия, нехотя разжал пальцы. Весь как-то сник. Няня выскользнула из кольца его рук, всё так же молча и тихо. Сделала шаг в сторону Ёшки и застыла на месте, безвольно свесив руки на сине-белом халате. На её запястьях расплывались синюшно-бордовые пятна.

— Чего тебе, спрашиваю? — голос Артура теперь казался бесцветным.

— Уже ничего, — всё так же сдержанно ответила Ёшка. — Арина, ты как? В порядке?

Няня торопливо кивнула.

— Тогда я пошёл! — киборг поправил сбившийся провод на затылке. — Покеда, девы!

— А ну-ка стой! — закричала Ёшка в спину Фаэрти, удаляющемуся развязной походкой.

Арина тронула её за плечо:

— Не нужно. Пусть идёт. Я сама… Не говори никому, ладно?

Она умоляюще посмотрела на Ёшка.

— Но он же опасен!

— Нет, нет, всё в порядке, — няня судорожно натягивала рукава халата на расцветающие синяки запястий. — Он никому не причинит вреда. Только сам всегда страдает.

— Что же тогда это было?

— Это…личное.

Арина посмотрела на пустынный коридор, удостоверилась, что Фаэрти скрылся из вида, и опустилась на пол.

— Мы росли на одной улице, — няня заговорила резко, судорожно втягивая в себя воздух, и Ёшке показалось, что девушка вот-вот упадёт в обморок. — Домики с черепичной красной крышей, почти окно в окно. Летом… Вы знаете, как одуряюще пахнут азалии летом? И бабочки, сотни, тысячи бабочек на азалиях…