Кэп и две принцессы

Но вот Полянскому, человеческое тело которого не было настроено на такого рода инстинкты, подчинённые сознанию льсянина, повезло гораздо меньше. Когда до чёрного дошла несправедливость этой драки, ярость вскипела в нём. Он развернулся, уловив момент, когда Кен отскочил, уворачиваясь от очередного удара, обхватил правого Рене передними лапами, и, подпрыгнув, всей мощью задних ног обрушился на Кима.

Рене вздрогнула, одновременно услышав громкий вой гигантолога и почувствовав его резкую боль: шпора чёрного вонзилась в ногу человека. Ю Джин тоже услышал крик Полянского и ломанулся, разгребая по ходу сцепившихся в брачном безумии кенгокрыс, в том направлении.

Проследив взглядом за разведчиком, Рене увидела, как на вдруг свободном от мелькания шкурок пятачке глинистого берега оседает, схватившись за правое бедро Полянский, бледнея на глазах. Чёрный, отскочивший от поверженного врага, кинулся в чёрную жидкость, по импульсу, который он передал предварительным ударом, выискивая рыже-белую скромнягу в этой бурлящей хвостами и мордами каше.

Опьянённый победой и освобождённый от проклятого шипа, потеряв голову от этой свободы, он совершенно забыл про Кена. Но свежий левый экипажа КЭПа в данный момент не намеревался уступать кому-либо что-либо. Это был ещё совсем не конец. Кен, словно молния, ринулся вдогонку врагу. И ещё у самого берега настиг его, схватил, изловчился и вонзил всё ещё наполненную ядом левую шпору, и освободил её. Чёрный застонал, растворив своё поражение в воплях других проигравших соперников, вырвался из удушающих объятий Кена и пропал из вида.

В эту секунду горячая волна незнакомого желания затопила сознание Рене, она потеряла всякую связь с Кеном, но тем мощнее и неожиданней оказалось презирающее смерть намерение Полянского впиться зубами в хвост исчезающей в чёрных волнах скромняги.

— Джин! — закричала Рене, — сделай же что-нибудь, пока они вдвоём не искусали хвост этой серо-белой красотки!

Полянский был, несомненно, объёмнее Ю Джина, но у разведчика оказалось преимущество в стремительности и гибкости. Он схватил правого Рене у самой кромки озера, куда тот намеревался ринуться вслед за потенциальной матерью своих детей, повалил на землю, душно стиснув, взял в полный захват и руки и ноги.

Рене кинулась ему на помощь: часть кенгокрыс попадало в озеро, и берег стал намного свободнее.

— Мырск! — крикнула она в морду кенгокрыса с показавшимся ей наиболее разумным взглядом, надеясь, что, как и прошлый раз, это волшебное слово сработает.

* * *

— Вы побывали на Брачном озере, — Мырск не спрашивал, а подчёркивал очевидное.

— Да уж, — сказала Рене, косясь на смущённого Полянского. — Это было незабываемое зрелище.

Кена она всё ещё не слышала. Её левый, судя по всему, взял отпуск по личным обстоятельствам.

— Атавизм, — ей показалось, что Мырск чувствовал себя виноватым. — С природой невозможно тягаться. Наследство от предков. Каждый рез у половозрелых самцов в брачный период шпора на левой ноге наливается ядом. И тут: либо ты кого-то убьёшь, либо отравишь сам себя.

Он крикнул что-то столпившимся вокруг Полянского кенгокрысам. Ким был бледен и всё ещё припадал на левую раненую ногу. Рене ощущала, как он пытается блокировать от неё сильную боль, которую испытывает в этот момент. Республиканцы засуетились, поволокли Полянского из зала. Её правый навалился на Ю Джина, с трудом передвигая ноги. Кима практически вынесли прочь. В зале остались опять они только вдвоём: Рене и бюст, булькающий из-под стола шлангами и проводами.

— Не беспокойся, — сказал Рене Мырск. — Для человека это довольно болезненно, но не смертельно. Отлежится немного, придёт в себя. Мы забрали с пострадавшего корабля ваши припасы, в том числе и питательные смеси. Он же сможет сам поесть?

Рене удивилась, но кивнула. Оружие, которое они перетащили на льсянское яйцо, явно тоже попало в лапы этим кенгокрысам. А это было паршиво. Несмотря на внешнее дружелюбие, она не могла предугадать, какие мысли бродят в голове у главного республиканца. Тот же как ни в чём не бывало вдруг сощурил один глаз, словно подмигивал ей:

— Вот и прекрасно. Так на чём мы остановились?

— Либо ты, либо тебя, — кивнула Рене. — Нечто подобное я уже слышала. И ещё я вспомнила. Такие шипы появляются у одного вида земных животных. Прости…

Она поперхнулась, но Мырск нисколько не обиделся. Всё-таки эмоциональный спектр оказался низким даже у него.

— Утконосы, так они называются, — продолжила Рене, ругая себя, что не может вовремя остановиться.

— Возможно, — сказал Мырск. — Только не ищи общих корней. Мы не можем быть родственниками никому из вашей фауны. Просто так растасовалась колода вариантов развития. И там и там совпало по две-три карты из тридцати шести. Получилось что-то отдалённо внешне похожее.

— Да я и не настаиваю, — ещё больше смутилась Рене. — Просто подумалось… Но вы так настойчиво каждый раз подчёркиваете, что у нас нет ничего общего. Извините, но вы словно гордитесь этим. Конечно, в галактическом содружестве много недостатков, но, например, человечество активно борется со своими пороками.