Хааст Хаатааст

– Так чего же ты от меня хочешь? Чтобы убийца дебилам малолетним Пушкина читал, конфетами кормил? Бабушкой им был? Я им лучше бабайкой побуду. Мне-ж еще пятерку сидеть, как минимум, так будет хоть за что. Это все твоя гребаная буква, Хааст.

– Что ты имеешь ввиду? В каком смысле – «будет за что сидеть»?

– А в прямом. Ладно, давай, поговорили и будет.

– Нет, ты договаривай. Что значит – «будет за что сидеть»? Отвечай!

– Забудь. Закрыли тему. Ты своим делом занимайся, а я своим буду, – внезапно успокоившись, примирительно сказал Антип. Пойдем, в шахматы сыграем.

Они сгоняли пару быстрых партий, разговаривая о всяких местных новостях, но не клеилась ни беседа, ни игра. Так всегда бывает, когда закрывают тему, которая на самом деле открыта и продолжает волновать умы и сердца. Наступил полдень, скоро уже должен был появиться Никита.

– Все, пойду я восвояси, – заявил Хааст.

– Бывай здоров, – холодно ответил Антип.

– И ты не болей. Держись тут. – сказал Хааст и вышел из избы без рукопожатия.

На следующий день экспедиционеры всей командой отправились в школу. Они иногда совершали такие вылазки, рассказывали ребятам всякую интересную всячину, а также подмечали талантливых, мыслящих детей, которым потом предлагали дополнительные занятия в офисе экспедиции. На этот раз решено было посетить одну из самых проблемных школ, расположенную неподалеку от рыбацкого поселка, по дороге к медвежьей бухте. Это был беднейший регион острова, там, на открытом всем ветрам каменистом предгорье, раскинулись деревни айнов, старейшие поселения на этой земле. Они соседствовали с индустриальной зоной и прилегающими рабочими поселками; здесь было самое дешевое жилье и неблагополучная социальная и криминальная обстановка. Чагин отправился туда первым, для беседы с директором, а остальная команда прибыла на час позднее. Как и во всех школах острова, использование компьютеров, калькуляторов и любой электроники было здесь запрещено до восьмого класса, «только своей головой» – таков был девиз местного образования. Хааст, Елена и Леонард постучались в класс, где Чагин уже заканчивал урок английского для десятиклассников, и заняли отведенные им места; здесь же сидела учительница и записывала за Чагиным.

– Как бы вы назвали по русски то, что называется на английском окном? – весело спрашивал учеников Чагин.

Хааст оглядел класс, здесь явно было заметно разделение на две половины: одна – заинтересованная, принимающая участие в происходящем, с живыми глазами, направленными на Чагина, и вторая – с опущенными головами, скучающая. «Пол-класса включилось – уже неплохо для такой школы», – подумал Хааст.

– Window, – сказало несколько ребят.

– Да, но как это буквально перевести, как можно сказать по русски? Подумайте, от какого слова произошло Window? Кто-нибудь?

– Ну, от Wind, наверное, – произнес кто-то.

– Так так, правильно, от ветра, значит как бы вы назвали Window?

Одна девочка вдруг вскинула руку, Чагин указал на нее.

– Ветрилка! – воскликнула она.

– Умница, – ответил Чагин, – вот видите, на многих языках сохранилась древняя традиция наименования предметов – вместо того, чтобы придумывать специальное слово, предмет называют по его связи с другими предметами и по его назначению, функции, которую он выполняет. Кто-нибудь может привести пример такого слова на русском?

– Руководитель! – крикнул один мальчик.

– Прекрасно! – отвечал Чагин, – вдумываясь в это слово, мы сразу понимаем его исконную суть, которая обязательно связана с культурой народа, в котором оно появилось. Значит, что у нас на самом деле начальники делают?

– Водят руками! – закричали дети.

– Именно, указывают, кому и что делать, ибо безграмотные были работники до двадцатого века, и приходилось все на пальцах показывать. Кстати, слово «начальник» – тоже, как видите, не оригинальное, а производное от «начало». Хорошо, а кто мне скажет, почему на русском утренняя еда называется завтраком?

Хааст заметил, что уже почти все ребята с интересом смотрели на Чагина, думали над его вопросом, но никто пока не отвечал.

– Может, потому, что оставляли немного на завтра, не ели все сразу? – предложил кто-то.

– Неплохая версия, молодец, – отвечал Чагин, – но скорее потому, что готовили пищу в древние времена только раз в день, вечером, и то, что не доедали, оставляли на завтра, и называли это – завтрак. Ну ладно, к нашим, как говорится, баранам. А вот на английском завтрак это Breakfast. Кто мне скажет, почему? Говорите сразу, руку не надо поднимать.

– Быстрый перерыв, конечно, – хором закричали ребята.

– А вот и нет! – засмеялся Чагин, – ошибочка у вас! Обратите внимание, одно и то же слово может иметь несколько значений! Еще идеи есть? Подумайте, что еще может означать Break и Fast?

Никто не знал.

– Fast, ребята, это на английском пост, когда не едят на религиозные праздники. Так что Breakfast – это ломание ночного поста – мы же ночью постимся, не едим, правильно?

– Прикольно, – сказали несколько человек.