Хааст Хаатааст

– Да пошли вы все в жопу, – пробормотал куда-то в пыль Хааст, сидя на бордюре и ожидая такси. Улетать сегодня с острова он не собирался. «Нет, так нельзя, так просто невозможно», – думал он. Вся его дальнейшая жизнь, планы, надежды – все было здесь; учебное пособие, над которым он так фанатично трудился, было подогнано под местные условия и должно было пройти проверку здесь. У него разом все отняли. По уставу МЧС, вернуться сюда как гражданское лицо, в случае увольнения, он мог только через три года. Он представил себе Крым, родителей, друзей, и первые признаки облегчения засветились в его душе. «Ладно, жизнь продолжается, а монографию придется заканчивать на континенте», – подумал он. «Но я хочу попрощаться с моим островом, привыкнуть к мысли, что я должен покинуть его», – решил он. В это время подъехало такси.

– В аэропорт? – спросил водитель, открывая дверь.

– Нет, – ответил Хааст, – давайте-ка в рыбацкий поселок, а оттуда на плато.

Хааст хотел провести несколько дней в их старом офисе, в домике на горной дороге – месте, столь любимом им, где он знал каждое дерево, каждый камень. По его сведениям, этот домик сейчас пустовал, и Хааст думал забраться туда; он также надеялся найти мешок с сухим пайком, который он как-то припрятал неподалеку в горах, во время своих путешествий. Ехали в полном молчании; Хааст думал о своем будущем на континенте. Высадившись, Хааст подошел к пустому, как казалось, старому офису, и обнаружил внутри нескольких строителей; их машина была припаркована с другой стороны и он вначале не заметил ее. Из разговора с рабочими он узнал, что дом уже арендован кем-то и сейчас идет ремонт. Ему предложили сигарету, но вместо нее он попросил продать ему какой-нибудь из сэндвичей, лежавших на столе. Ему дали один бесплатно, он поблагодарил и удалился. Устроившись на его любимом поваленном стволе на краю плато, он медленно расправился с сэндвичем, созерцая прекрасную береговую линию, рыбацкий поселок, бесконечную даль океана. Он прощался со всем этим, как с любимым другом, который внезапно улетает в далекие края. Мысль о том, что это сам остров уезжает, потому что ему так надо, облегчила страдания Хааста. Прощался он и с Чагиным – сидя на этом стволе они вместе провели немало замечательных, душевных минут. Был теплый, ясный день, лето еще не сдало своих позиций на острове. Хааст прилег на траву и заснул. Проснулся он уже под вечер от холодного ветра и вспомнил, что уволен, а также, что ему негде провести ночь. «Однако темнеет», – подумал он, и вдруг ему в голову пришла идея, от которой он просто не мог отказаться. Ему следовало спуститься в лес и заночевать в избушке Антипа – вот уж где вряд ли будет занято. Обрадовавшись такому плану, он направился вниз по дороге, и, найдя знакомый спуск, очутился на горном склоне.

Глава 13

Хааст спускался по лесной тропинке медленно, с болью в ребрe нагибаясь под еловыми ветвями и с усилием перешагивая через поваленные деревья. Наверху, на плато, он переоценил свои возможности и состояние – сейчас все его тело ныло, голова кружилась, он был слаб. Голод мучил его, каждый шаг давался с трудом, он приседал отдохнуть. Сумерки уже совсем сгустились, когда он различил внизу просвет в ельнике, где должна была стоять избушка. Он добрался до нее из последних сил и долго стоял, опершись на стену, переводя дух и думая разбить окно и влезть через него – сломать дверь он теперь не смог бы. На его счастье, дверь была затворена, но не заперта на замок. Хааст открыл ее и осторожно прошел в полной темноте к окну, поблескивавшему от лунного света. Возле окна он разглядел на полке масляную лампу и коробок спичек; через мгновение комната осветилась тусклым мерцанием. К сожалению, никаких признаков съестного рассмотреть не удалось; Хааст пошарил по полкам, затем увидел стол, за которым они пили когда-то с Антипом квас. Стол был пуст, а посреди его лежала толстая бумажная книга. Он прошел в спальню, но и там еды никакой не обнаружил. «Утром найду что-нибудь, сейчас все равно ни черта не видно», – решил он, задул лампу, повалился на кровать и отключился. Он проснулся в рассветной полутьме от нестерпимого голода. В избе решительно ничего съедобного не было, но в сарае он нашел флягу и рискнул попробовать из нее – это была вполне пригодная для питья вода. Утолив жажду, Хааст присел на ступеньку и стал соображать, что же ему делать, если он не найдет здесь никаких оставшихся припасов. «Ничего, съем несколько сырых грибов, а потом спущусь вниз, в поселок, только бы сил хватило», – решил Хааст. Он зашел обратно в дом и положил флягу на стол, рядом с книгой, на красивой бархатной обложке которой золотой вязью было выгравировано название: «Секреты великих фокусников». Он сдвинул книгу на край стола и из-под нее выскользнул листок бумаги. Это была записка! Хааст схватил ее и прочел вот что:

«Записка эта предназначена для моего приятеля, большого любителя академической гребли. Любой другой читатель – читай, но оставь записку на месте.