Хаджи

— Девушка, Рамиза, очень молода, а я прожил много жатв. — Он издал глубокий, глубокий вздох и повторил его снова. — Мне важно произвести большое впечатление, потому что эта свадьба — одна из самых важных для племени Ваххаби за много лет. Гидеон, друг мой, у меня в последнее время были неудачи.

— Что за неудачи?

Мухтар махнул рукой и проворчал:

— Неудачи самого унизительного сорта. Наверно, это не моя вина. Я просто больше не чувствую привлекательности Агари. Я знаю, что женщины болтают возле колодца. Агарь им намекнула, что между нами больше нет удовлетворения. На мою новую жену мне надо произвести сильное впечатление, не то я пропал.

— Ты говоришь о своей роли как мужчины, любовника в постели, что ли?

Ибрагим испустил долгий вздох и покачал головой.

— Я не могу этого понять. Это стало случаться после последней жатвы, правда, лишь иногда.

Гидеон кивком подтвердил, что понимает хаджи Ибрагима и чувствует его смущение. Центром существования арабского мужчины была его мужская сила. Ставшее известным другим бессилие — самый большой позор, какой только может пасть на мужчину.

— Что я должен делать? — спросил Гидеон.

— Я знаю, что у ваших в Шемеше есть некоторые лекарства, которые могут поправить положение.

— Слушай, Ибрагим. Мужчины искали этот магический эликсир с начала времен. У вас же есть ваши собственные средства.

— Я их все перепробовал. Я даже посылал в магазин в Каире. Они не действуют. У меня все бывает в порядке, если только я не нервничаю и не думаю об этом слишком много.

Гидеон пожал плечами.

— Средство, которое вы даете своим быкам и коням. То средство, которое идет из Испании.

— Шпанские мушки?

— Да, да, то самое. Шпанские мушки.

— Но это же для скота. Для человека это опасно. Нет, нет, хаджи Ибрагим, ничего не выйдет.

— Если я буду нервничать и у меня не получится с этой девушкой, я уеду из Табы, уеду из Палестины. Поеду в Китай.

Последствия неудачи казались столь крупными, что хаджи Ибрагим вынужден был обнаружить свою слабость перед другим человеком, раскрыв самую интимную для араба тайну.

— Я поговорю с ветеринарами, — сказал Гидеон.

— Дорогой мой друг! Но ты должен поклясться Аллахом, — сказал он, прижав палец к губам.

Двумя часами позже Гидеон вернулся в Табу и нашел хаджи Ибрагима на площади, прохаживающимся в одиночестве.

Гидеон вынул из кармана пакетик.

— Мне пришлось адски спорить и врать, чтобы раздобыть это.

Хаджи Ибрагим схватил руку Гидеона и поцеловал ее. Гидеон открыл пакетик, обнаружив щепотку коричневатого порошка.

— Как это действует?

— Это сделано из размолотых жучков и раздражает кожу. Употреби только крошечное количество. Потри кругом головку своего члена. — Гидеон сжал пальцы, изображая самое малое количество. — Слишком много может оказаться очень опасно. Того, что здесь, хватит тебе на десять дней. А потом справляйся сам.

Хаджи Ибрагим весело потер руки.

— Я ей сразу сделаю ребенка. И тогда все узнают, как я могуч.

После утренней молитвы Фарук, главы кланов и старейшины собрались в доме хаджи Ибрагима. Затем они торжественно прошли к холму и к палатке Валид Аззиза. Самые главные Ваххаби сидели по обе стороны от старого шейха. На полу лежал полукруг из верблюжьих седел и вышитых подушек.

Фарук принес маленький сундучок с серебряными и золотыми вещичками и множество официальных документов. Он открыл крышку, извлек первую бумагу и прочитал ее. В ней перечислялось приданое новобрачной, которое должен выплатить муж, цена невесты, уплачиваемая отцу, и условия ее возврата в случае, если она окажется не девственной, не родит сына за три беременности или окажется бесплодной.

После этого Фарук перешел к документу о передаче Рамизе пятидесяти дунамов земли.

Сундучок с золотыми и серебряными вещицами поставили перед шейхом. Это будет почти окончательная расплата. Небольшой процент забрали назад на случай, если бы ее надо было вернуть. Фарук зачитал другой документ, разъясняющий, сколько продуктов и скота должно быть передано шейху.

Последовали кивки всех Ваххаби в знак согласия, что договор выполнен и что хаджи Ибрагим проявил необычайную щедрость. Шейх встал, то же самое сделал и жених, и они пожали друг другу руки. Выполняя свою роль деревенского жреца, Фарук зачитал документ о согласии сторон. Ибрагим и Валид Аззиз повторили его три раза. Затем Фарук прочитал начальные стихи Корана, и брак таким образом был заключен.

Когда мужчины закончили свои дела, море деревенских девушек, с пением и танцами, собралось в женском шатре. С малых лет девочек учили танцу живота, так как он развивал мускулатуру, что в дальнейшем должно было пригодиться при родах.