Хайм

Она, Трай, которая на самом деле он – плечистый высокий мужчина интеллигентного вида. Хотя что значит «на самом деле»? Мы ведь уже договорились о том, что всё вокруг не более чем игра. Люди, будьте реалистами: реальности не существует… За моей спиной играли в игру – ничуть не лучше и ничуть не хуже, чем любая другая игра. Наверно, так знакомятся с пьесой во время пробной читки: актеры садятся в кружок, договариваются, кто за кого, и пошло-поехало. При этом их может быть вдвое меньше, чем персонажей, а если еще герой-любовник в запое, а прима на съемках, то отчего бы не дать реплики Гамлета характерной актрисе, а роль Офелии препоручить пожилому комику? В конце концов, это ведь еще не спектакль. И вот они начинают, и с первых слов на лицах еще можно увидеть неловкие улыбки, но вскоре логика текста и действия перевешивает несуразность ситуации, и теперь никто уже не слышит, что принц датский пищит, а нежная девушка говорит басом.

Нечто подобное происходило и со мной: я возился с компьютером, а там, у другого стола, выясняла отношения самая обычная земная пара, и Найт был Найтом, с его типично мужской зацикленностью на ролевых обязательствах, на вечных «почему» и «зачем», на поисках смысла даже там, где смысла нет и быть не должно, а Трай была Трай, с ее типично женским безжалостным нежеланием объяснять то, что и так понятно – понятно ей, и наплевать на остальных дураков. Я слышал и видел в них тех, кем они были по ходу разыгрываемой драмы – разыгрываемой здесь и сейчас, а потому единственно важной, единственно реальной, единственно заслуживающей внимания. И пусть снаружи, за стенами моего дома эти двое работали в иных амплуа – кого волнуют спектакли, идущие в других театрах? Вот сцена, вот зал, вот актеры – смотрите, люди! Будьте реалистами!

– Ты можешь объяснить, что происходит?

– Я уже сто раз отвечала тебе на этот вопрос…

– Но это не ответ!

– Другого у меня нет.

Найт вскакивал и принимался, заламывая руки, расхаживать вокруг сидящей жены. Наконец он резко мотал головой, словно отказываясь поверить в происходящее, подкатывал отскочивший в сторону стул и снова приступал к беседе, больше напоминавшей допрос.

– Послушай, Трай. Ну послушай, прошу тебя…

– Я слушаю, – с выражением бесконечной усталости откликалась она.

– Наверно, я что-то сделал неверно. Только скажи, я обещаю исправиться.

– Ты все делал верно.

– Но так же не может быть! – восклицал он. – Так не бывает, чтобы целый год всё было нормально и вдруг – раз! – обрушилось. Должна же быть какая-то причина! Причина есть у всего на свете, а у катастроф – в особенности. Ты согласна? Ну что ты молчишь?

Трай пожимала плечами.

– Ладно, согласна.

– Ну наконец-то хоть в чем-то ты согласна… – сардонически констатировал Найт и возвращался к первоначальному вопросу: – Тогда объясни.

– Я уже объясняла…

Этот бессмысленный цикл повторялся раз за разом, пока наконец Найт не взорвал его новым направлением разговора. К тому времени я уже разобрался с вирусом и праздно сидел у своего стола, ожидая, когда им надоест крутить свою заевшую пластинку.

– Хочешь, я расскажу тебе, в чем дело?

Хочешь? – в голосе Найта звучали нотки едва сдерживаемого бешенства.

Трай слабо улыбнулась.

– Зачем? Я и так знаю.

– А вот затем… – он обернулся, как будто ища причину, и наткнулся взглядом на меня. – Чтобы все знали! Не только ты! Пусть и он тоже…

Она устало покачала головой.

– Ну зачем так… давай закончим это спокойно…

– Спокойно?! – почти прокричал Найт. – Тебе спокойно, а мне конец всего! Понимаешь?! Конец всего! Что ты молчишь?

Трай не отвечала.

– Видишь? – теперь Найт обращался ко мне. – Теперь ты видишь? Все дело в деньгах! Деньги, деньги, деньги! Повсюду одни только деньги!

– Что ты несешь… – выдохнула Трай. – Какие деньги?

– Ну да! – воскликнул Найт, воздев руки к потолку. – А что же еще? Да, не всем повезло прийти в Хайм богачами. Да, у меня нет ни капитала, ни талантов, ни ценной профессии. Но ты ведь знала это с самого начала! Я ничего не скрывал! Почему же теперь эти упреки?

– Какие упреки? – Трай изумленно подняла брови. – О чем ты? Разве я когда-нибудь…

Но Найт не слышал ничего в упоении своей горечью. Он снова подскочил к моему столу, призывая меня в свидетели.

– Видишь? Видишь? Вот они, женщины… все время о деньгах, о деньгах, о деньгах… Как будто это главное в жизни! Я тебе сейчас всё расскажу. Всё! Всё!.. – он запнулся и махнул рукой. – А вообще-то, и рассказывать нечего. Банальная история. Удивительно, что она каждый раз застает нас врасплох.

Найт умолк, уставившись мне в лицо. Его отчаянный взгляд молил, требовал от меня помощи, совета, ответа. Но что я мог ответить, чем помочь?

– Врасплох? – переспросил я, выигрывая время.

– Кого это нас? Если говорить обо мне, то…

– Нас, мужчин! – перебил меня Найт.

Я едва не расхохотался. Положительно, когда игра заходит слишком далеко, ее перестаешь воспринимать серьезно.

– Ага, – промямлил я, прикрывая лицо рукой, – нас, мужчин…