Халхин-Гол. Первая победа Жукова

– Не знаю, здесь она или в Тамцак-Булаке осталась. Неплохо бы встретиться.

Для врачей и начальства госпиталя приготовили подарки: небольшой трофейный браунинг, бутылку китайского вишнёвого вина, складной шёлковый веер и другие мелочи.

Василий умел разговаривать с людьми. Приехав в госпиталь, сразу всё уладил. Госпитальные руководители махнули рукой на грубое нарушение дисциплины. Выписали справку для Сорокина, а старшина выдал потрёпанное обмундирование взводного.

Медсестры Тани Замятиной в полевом госпитале не оказалось, её оставили в посёлке. Астахов также узнал о смерти батальонного комиссара.

– Чего же нам не сообщили? – вырвалось у Василия. – Мы бы всё как положено организовали.

– Кому надо сообщили, – ответил начальник отделения. – А хороним мы их сами. Вон, целое кладбище выросло.

Астахова попросили захватить в поле двух санитарок. Одна из них, к удивлению Василия, оказалась Люся Гладкова, подруга Тани.

Оказалось, что на переднем крае слабо организована первая помощь раненым. Ротные санитары не обладают достаточной квалификацией, не всегда могут остановить кровь при тяжёлых ранениях. В госпиталь и санбаты попадают бойцы в безнадёжном состоянии, других удаётся спасти с большим трудом.

– Вот, направили к вам на укреплинию, – улыбалась Люся.

Вторая санитарка, помоложе, смотрела на лейтенанта с явным интересом.

– Не разевай рот, – толкнула её в бок Люся, когда садились в кузов «полуторки». – Найдёшь и получше, в полку много неженатых командиров. А скорее всего, нас при штабах оставят. Начальство без женского тепла не может.

– Я не за тем еду, – запротестовала юная санитарка.

– За тем или другим… неважно. Главное, что полк – это уже передний край. Прибавка к зарплате, день за три идёт.

Юную санитарку оставили при штабе полка – глянулась кому-то из высоких командиров. Люся Гладкова, постарше и попроще на лицо (ей было двадцать три года), попала во второй батальон. Комбат Пётр Лазарев сказал комиссару:

– Подумай, куда её направить. И накорми с дороги.

Боровицкий соображал быстро, не хуже своего папы-адвоката. Небольшая, туго сбитая фигурка Люси ему понравилась.

– Пусть в батальоне пока останется. Проведёт занятия с ротными санитарами, поучит их.

– Пускай, – согласился Лазарев, обременённый множеством забот.

Со дня на день ждали пополнения, не хватало взводных командиров. Бельё и брюки на монгольской жаре сгорали. Простая вещь – портянки, а их надо было менять дважды в неделю. Иначе пойдут болячки на ногах.

Имелись трудности с питанием. Две полевые кухни пока справлялись, но третью разбило при бомбёжке. Если в батальон прибудет хотя бы сотня новых бойцов, то без третьей не обойтись.

Целая проблема – комары. Никогда бы не подумал капитан Лазарев, что в раскалённой степи бывают такие полчища кровопийц. Едва стемнеет, люди не успевают отбиваться. Накомарники лишь обещают, да в них не видно ни хрена. Мази не хватает, одеколон тоже не выход (в нём спирт), а в полковую санчасть то один, то другой боец попадает с расчёсами.

На плоскогорье ветер частично сдувает комарьё. Но после жары наступают холодные ночи, красноармейцы простужаются. Кому объяснишь, почему среди лета бойцы попадают в санчасть с простудой.

У батальонного комиссара Боровицкого свои заботы. Следить, чтобы каждый день в ротах проводились политинформации и читка газет. Политруки забывали о комсомольских и партийных собраниях, выпуске боевых листков. Именно от этого зависел в первую очередь правильный настрой красноармейцев и командиров.

Бывший приятель Назаренко только ухмыляется, а в роте у него порядка нет. Сбежал из госпиталя лейтенант Сорокин, хорошо, что обошлось без лишнего шума. Бойцу во время ночного дежурства почудилось, что к нему подбираются японские разведчики, а это шуршал песком ветер. Бестолковый парень бросил гранату, переполошились пулемётчики, открыли огонь. Звонили из штаба дивизии, узнать, что случилось.

Боровицкий стал выговаривать ротному за паническое поведение, тот огрызнулся.

– Какая паника? Боец правильно среагировал. Забыл, как в третьем батальоне зевнули? В моей роте такие штуки не пройдут.

Действительно, случилось такое неделю назад. Выбирались из окружения трое японских солдат во главе с офицером. Двигались осторожно, а когда их окликнул боец из девятой роты, они его закололи штыком. Преследование среди ночи превратилось в беспорядочную пальбу. Получили ранения двое красноармейцев, а офицер с уцелевшим солдатом благополучно перемахнули реку.

Боровицкий всё помнил хорошо. Не забыл и ту унизительную атаку, в которой бежал навстречу пулям с винтовкой наперевес. Принюхавшись, сделал Назаренко замечание:

– Поменьше водку хлебай. Плохой пример для подчинённых.

– Ты меня не учи!

– Если в политдонесении это отразится, то повышения тебе не видать, – выдал веский аргумент комиссар. – Жуков порядок любит.