Хам и хамелеоны. Том 2

Неприятности преследовали всю дорогу. Перепутав указатели, поскольку той же дорогой приходилось ездить к брату — санаторий находился в той же стороне — Иван по привычке вырулил на дорогу в Репино, и потеряли еще полчаса. А затем, уже в нескольких километрах от Выборга, пришлось выяснять отношения с милицией из-за превышения скорости. Откупиться — что могло быть проще? Но Ивану претила сама мысль, что из страны придется выехать со взяткой на совести; в заурядности столь классического решения было что-то неприятное, граничившее с чистоплюйством. Дебаты с дородным взмыленным гаишником обернулись лишением водительских прав. Британское водительское удостоверение после уплаты штрафа предстояло забрать через сутки в отделении, которое находилось где-то на перепутье между Выборгом и Петербургом…

Иван планировал остановиться на ночь в окрестностях Хельсинки, чтобы на следующий день без спешки пересечь всю Финляндию. Паром отходил вечером, и в расписание они уже не укладывались. Выход один — искать ночлег сразу после российской границы. Или ехать после границы без остановки, нагоняя километры среди ночи, насколько хватит сил; одно хорошо — ночные дороги свободнее. В этом случае остановиться на ночлег предстояло только тогда, когда будет полная уверенность, что прибыть к парому удастся вовремя. Нина предпочитала ночную дорогу…

Утомленная ездой Феврония еще до Выборга устроила себе ложе на заднем сиденье и спала беспробудным сном. Да и сама Нина, сидевшая на переднем сиденье, вскоре притихла. Ее первоначальное дорожное оживление сменилось сонливостью. Неподвижным взглядом она провожала плывущий за окном живописный и до странности родной ландшафт.

Дорога убегала под колеса ровная и прямая, как логарифмическая линейка. Справа тянулась бесконечная гребенка леса. Пóнизу, у подножия деревьев еще белел снег. Слева — поля, потом опять леса и розоватый, как кисель из малины, мутно тающий горизонт с вертикально громоздящимися над ним балтийскими облаками.

То же захолустье, щемящее своей безликостью, словно забытая и вновь повстречавшаяся родня, поджидало на улицах вечернего Выборга. Ни машин, ни пешеходов. Сиротливо-безлюдные улочки казались тупиковыми из-за перекрывших их длинных вечерних теней от домов. Покатая разбитая дорога долго петляла, пока не вывела к вокзалу с колоннами, похожему на театр. Иван притормозил возле машин, припаркованных на стоянке такси, и спросил, в каком направлении ехать до границы. Ему показали не на дорогу, а на улицу впереди — ту самую, по которой он ехал. Контрольно-пропускной пункт находился совсем недалеко.

Еще через несколько минут, миновав высокий узкий мост, под которым мерцали в воде красные и зеленые огоньки, и крепость, что высилась слева вдоль шоссе, они выехали к очередному мосту. Метров через двести Иван остановил машину перед опущенным шлагбаумом.

К водительской дверце подошел молоденький солдат в пятнистом бушлате и с кортиком на поясе. Паренек жестом попросил опустить стекло.

— Паспорта пожалуйста.

Иван протянул документы.

Пока солдатик разбирался, кто есть кто, Иван вчитывался в указатель, висевший впереди над развилкой. На нем значились два направления. Налево — Хельсинки, направо — Брусничная. Чуть ниже, под теми же надписями, латинским шрифтом было выведено непонятное, но притягательное название Lappeenranta[17].

— В каком направлении лучше ехать, посоветуйте, — обратился Иван к солдатику.

— Можно по трассе налево. Но граница не сразу будет, — охотливо отвечал тот. — А на Брусничную если поедете — тут рядом.

— Очередей нет?

— Не-а, очередей теперь нету. Бывают, но редко… на выходных только, — сказал солдат. — А чего это у вас паспорт не русский?

Иван замешкался.

— Так вышло, — сказал он.

— И визы нет на въезд к нам.

— Я въезжаю по русскому паспорту.

— Есть он у вас?

— Показать?

— Не надо. Дальше будут смотреть. Сами-то русские? — полюбопытствовал паренек.

— Русские.

— Счастливо вам! Скорость не превышайте, дорога извилистая, — посоветовал солдатик. — А то вчера один поспешил, да людей насмешил… Ездили из кювета вытаскивать…

Солдатик с кортиком на боку поднял вручную допотопный шлагбаум. Иван включил скорость, тронулся, но тут же дал по тормозам. Прямо на машину неслась корова. Он вдавил педаль и выкрутил руль, чтобы свернуть в сторону, но корова, за которой гналась огромная лохматая овчарка, шарахнулась к обочине и едва не налетела на капот машины. Обогнув шлагбаум по канаве, корова продолжала путь по центру проезжей части.

— Зорька, ты куда?! — услышал Иван окрик солдата, открывшего им шлагбаум — Ты что, как чумная?

Солдат улыбался, растянув рот до ушей. Растерянно глядя на прыщеватое мальчишеское лицо, Иван помахал ему на прощание.

Почти стемнело. Округу с каждым мгновением всё плотнее окутывала черно-синяя дымка. Теперь пришлось показывать паспорта рослому финскому пограничнику с томным взглядом; финн был одет во что-то пестрое, мешковатое и больше смахивал на спортсмена-горнолыжника, чем на блюстителя порядка.