Хамсин

Было объявлено, что Лобо покончил в тюрьме жизнь самоубийством. Потом ему сделали отличную косметическую операцию и послали работать в Италию — под прикрытием. Официально он уже много лет числился представителем Международного Красного Креста по вопросам, связанным с помощью неизлечимо больным детям.

Он действительно нередко встречался с родителями неизлечимо больных детей и даже передавал им какие-то суммы денег.

Ведь прикрытие надо было постоянно поддерживать…

30

Хотя Микеле Сентамур и комиссар Росполи часто общались и, вероятно, порой даже обсуждали очередное приобретение в виде картины или статуэтки, интерьеры их домов были весьма различны. У комиссара полиции в интерьере все было продумано, каждая вещь была на своем месте. В коттедже у Сентамура царил хаос: картины стояли вдоль стен, на диване валялось больше десятка подушек и столько же пледов, а на шкафах виднелась пыль. Но когда Сентамур привел капитана в подвал, тот поразился тому идеальному порядку, который тут царил: на книжных полках стояли подписанные и пронумерованные скоросшиватели, вдоль одной из стен на столах были размещены типографские машины, пишущие машинки разных лет, микроскопы и фотографическое оборудование, а в дальнем углу находилась довольно солидная химическая лаборатория.

Капитан изложил ему свою просьбу. Тот молча кивнул, подумал и наконец сказал:

— Все это не так сложно, у меня есть бланки, формуляры и образцы. Все для того, чтобы то, что я сделаю, не отличалось бы от того, что выдают сотрудники министерства внутренних дел. Но вот только непонятно, зачем вам нужна справка о потере паспорта. Представляете, с какой волокитой связано получение нового?

Марини согласился.

— Так вот, мой милый, — у меня есть один «лишний» паспорт, причем британский. Он принадлежал парню, который, слишком много выпив, упал за борт пять дней назад во время круиза по Средиземному морю — причем на рейде Неаполя — и пошел на дно. Паспорт, однако, остался в каюте, и стюард его продал одному букмекеру за десять фунтов. В итоге паспорт попал ко мне.

— Теперь самое важное, — продолжал Сентамур. — Паспорт был выдан в Гибралтаре, этот пьяница жил там. И срок годности паспорта истекает через три недели. Поэтому, когда итальянская полиция сообщит о происшествии в Лондон, там, конечно, известят Гибрал тар, но никто особенно вникать в этот аспект дела не будет, во всяком случае поспешно, потому что новый паспорт покойнику уже не нужен, нужна лишь справка о смерти. Это значит, что человек, которому, как вы говорите, нужна справка о потере паспорта, может вместо этого спокойно пользоваться этим паспортом по крайней мере две недели.

— Но такой паспорт стоит, наверное, очень дорого, — заметил капитан.

— Кому он нужен — британский паспорт, который истекает через три недели? Не беспокойтесь: у синьора Росполи в моей фирме довольно солидный кредит, мы с ним разберемся. А теперь ступайте наверх, в гостиную, и ждите. Часа два, не меньше. Сделайте себе чаю.

Марини ждал почти три часа. Сентамур вышел к нему заметно уставшим; видимо, работа потребовала известного напряжения. Он протянул капитану папку с документами и конверт с паспортом.

— Можете не проверять, — сказал Сентамур. — Все на настоящих бланках, печати от подлинных отличить не сможет даже многоуровневая экспертиза. Насколько я знаю, документы такого рода вносятся в центральный компьютер через два-три часа после получения секретным отделом министерства. И вашего парня больше на свете нет — во всяком случае, его нет, если верить этим документам. А как им можно не верить?

Он разразился сухим, сардоническим смешком.

Марини тоже рассмеялся — беззвучно. Ситуация совсем не казалась ему смешной.

— Кстати, — вдруг спросил Сентамур. — Как он собирается покинуть Италию?

— Мы думали, что лучший способ — это доехать до швейцарской границы автобусом. Ну, а дальше — как получится, самолетом или поездом, — ответил капитан.

— Идея неплоха, но его могут начать допрашивать итальянцы, а не швейцарцы. В какой гостинице он останавливался в Риме, кто ее заказывал, есть ли у него счет из гостиницы… Смотрите, чтобы он не попал в переплет. На мой взгляд, лучше арендовать моторную лодку. Высадиться в Гибралтаре и тут же вылететь в Лондон. Там есть где спрятаться: половина жителей лондонских предместий — иммигранты.

— Моторная лодка напрокат стоит очень дорого: до миллиона лир в день.

— Да, если брать ее в яхт-клубе… В Неаполе и Генуе тысячи владельцев больших катеров, которые сдают их внаем намного дешевле. Да, внутри они не очень красивы, диванчики несвежие, да и двигатели у них тарахтят как газонокосилки. Но до Гибралтара посудина как-нибудь дотянет. А дальше — он ее там бросит и улетит. По паспорту его не найдут: он этот паспорт в Лондоне выбросит. Владелец катера получит страховку: он даже будет рад, что некий англичанин его обманул и смылся, а страховая компания выставит счет иммиграционной службе и британцам.

— Ему понадобится разрешение на управление катером, — заметил Марини.