Хамсин

Спустя три года он добился через суд перемены фамилии и стал Микеле Сентамур. Фамилию он выбрал себе испанскую и всем говорил, что он потомок старинного испанского рода. Так как он воевал на Восточном фронте, убеждал он в суде, документы его пропали, и родных у него нет. Но слова эти он подкрепил документами времен войны: ведь изменить имя и фамилию в чужих документах ему ничего не стоило. Более того, он даже представил удостоверение о награждении медалью «За храбрость» и свидетельство о ранении. По документам, он был из того района на Сицилии, где американские танки полностью разрушили несколько деревень, и в его рассказе никто не сомневался. В то время таких, как он, были сотни.

Он занимался с преподавателями испанским и итальянским языками и прекрасно говорил на обоих. Жил он спокойно, временами ездил в Рим, где пользовался услугами дорогих проституток. Но тут его судьба сделала еще один поворот. Он встретил в Риме человека, за которым ухаживал на госпитальном судне: сержанта Бертини. Тот был счастлив его видеть; привез к себе, обласкал, познакомил с семьей и даже представил его своему родственнику — полицейскому комиссару Росполи. И вот вдвоем с этим полицейским они открыли совместный очень прибыльный бизнес: торговля документами, фальшивыми по существу, но, если говорить о бланках и формулярах, на вид самыми настоящими. Заказы делал комиссар, причем очень разные, а Сентамур был исполнителем. В его подвале стояли печатные машины, проекторы и микроскопы, хранились специальные растворители, краски и толстые пачки образцов и старых бланков, которые он покупал на блошиных рынках.

Второго мастера подделок такого класса, второго профессионала такого уровня в Италии тогда не было.

Вот к какому Микеле Сентамуру ехал в Аранову капитан карабинеров.

29

Говоря своему шефу, что у него есть очень надежный информатор, Миланец не врал. Лейтенант полиции, который был этим информатором, мог получить сведения о чем угодно быстро и легко. Он работал в отделе статистики министерства внутренних дел. А это значит, что он мог обращаться в любое управление, в любой отдел полиции и в любое подразделение корпуса карабинеров всей Италии и получать ответы на любые, даже самые идиотские вопросы.

Вдобавок он был одним из двух офицеров в этом отделе: вторым — или, вернее, первым — был его начальник, майор, который обычно обедал с друзьями с полудня до трех часов дня, а в остальное время читал эротические романы. Он мог себе это позволить — будучи племянником министра обороны. Получалось, что реальной статистикой в отделе занимались двадцать две женщины, майор развлекался, а лейтенант зарабатывал на комфортную жизнь, выполняя просьбы американцев. Справедливости ради надо признать, что он искренне верил, что оказывает услуги дипломатам из дружественного американского посольства.

Миланец встретился с ним в пустом баре на Восточной Окружной дороге — чтобы быть подальше от центра города. Лейтенант был в штатском, Миланец — в тренировочном костюме. Разговор был коротким. Обычно Миланец передавал ему блокнот, в обложке которого были деньги. На этот раз он сообщил полицейскому, что после того, как его просьба будет удовлетворена, он пригласит лейтенанта в дорогой ресторан за городом и привезет две тысячи долларов. Миланец никогда не был особенно щедр; лейтенант сделал из этого вывод, что на этот раз дело серьезное и, если он справится с новым поручением, с ним будут считаться и время от времени давать ему такие задания, которые сделают его жизнь намного комфортнее. Парень был из бедной семьи.

Миланец, разумеется, не собирался открывать итальянскому полицейскому все карты.

— Дружище, у нас пропал один сотрудник. В жизни, конечно, все бывает: человек может умереть от разрыва сердца, попасть в автомобильную катастрофу. Рано или поздно такой инцидент будет обнародован. Но нам бы хотелось узнать, что с парнем произошло, как можно скорее. Можешь ли ты выяснить, не зарегистрировано ли какой-то подозрительной смерти в Риме? Причем такой, чтобы полиции не удалось труп опознать. Ведь бывают ситуации, когда бандиты убивают человека и забирают не только деньги, но и все документы.

— Понимаю, — сказал лейтенант. — Как быстро вам нужно это узнать?

— Я уже сказал — чем быстрее, тем лучше.

— Мне потребуется два дня. Один — чтобы мой начальник подписал мою заявку в шести экземплярах — для всех имеющих к этому отношение служб. А для этого мне нужно найти какое-нибудь дело, следствие по которому не продвинулось ни на шаг. Короче, напустить туману, чтобы он, с одной стороны, проникся важностью дела, а с другой — ничего бы не понял. К концу первого дня я разошлю запросы, и, надеюсь, к концу второго дня у меня будет шесть ответов.

— Молодчина, — улыбнулся Миланец и похлопал собеседника по плечу. — Встретимся здесь же послезавтра вечером.

— Идет.

Покинув бар, Миланец вошел в будку телефона-автомата и позвонил Лобо.

— Это я, — сказал он, услышав голос начальника. — Банкет будет послезавтра вечером.

— Спасибо, дорогой, — услышал он ответ.