Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование

Все вышли из машины и побрели по дикой равнине.

Через какое-то время Ханна заметила, что они идут по болоту. Лед затягивал воду тонкой хрупкой коркой, а не толстым непробиваемым слоем, как раньше. Она спросила дедушку, почему так.

– Потому что вечная мерзлота оттаивает, – пояснил он.

– Я знаю про вечную мерзлоту, – сказала она; лицо так закоченело, что губы почти не двигались. – Мы учили про нее в четвертом классе. Здесь так долго было холодно, что земля за тысячи лет промерзла насквозь. И в ней находят мамонтов. Но почему сейчас все тает? Тут ведь морозы…

– Не такие сильные, как раньше. – Дыхание дедушки клубами застывало в воздухе. – Говорят, это из-за глобального потепления.

– Глупости, – отрезал Дьявол. – Морозы наступают и отступают. Двадцать тысяч лет назад здесь был луг.

Ханна шмыгнула носом:

– Откуда ты знаешь?

– А ты как думаешь? – бросил Дьявол и зашагал вперед.

Дедушка обнял Ханну за плечи и повел ее дальше.

Спустя полчаса что-то изменилось или начало изменяться. К тому времени уже стемнело, но дело было не в этом. И не в том, что голова Ханны будто превратилась в ледышку. Изменился воздух. И земля. Трещины в ней стали шире. Через некоторые приходилось перепрыгивать.

Дьявол остановился.

– Мы сбились с дороги? – неразборчиво спросил Ветроцап, громко стуча зубами; теперь он был такого кошмарного цвета, названия которому еще не придумали. При взгляде на него хотелось закатить глаза далеко-далеко, чтобы они глядели не вперед, а куда-то внутрь, в мозг.

– Нет, – раздраженно сказал Дьявол. – Бес, явись!

Ханна растерянно посмотрела на Ветроцапа, который стоял рядом с ней.

Дьявол направился к широкой трещине в земле. Ханна с дедушкой двинулись следом, и оказалось, что на краю трещины стоит одинокое нечто.

– Фууууу, – поморщилась Ханна.

Любой поморщился бы на ее месте. Нечто было приземистое, фута три высотой. Больше всего оно напоминало зверька, который попал под колеса машины, а потом по нему проехалось еще несколько автомобилей, и он несколько дней пролежал на обочине под жарким солнцем, однако же каким-то чудом оклемался и принял относительно вертикальное положение. Его покрывала короткая черная щетина. На предполагаемой голове виднелись два глаза: один размером с кулак, а другой – с крошечный стеклянный шарик, оба налитые кровью. Рот был как будто прорублен ржавым топором.

– Душегрыз! – изумленно воскликнул Ветроцап. – Ну надо же! Я тебя целую вечность не видел, дружище.

– Так я ведь здесь стою, – жалобным надтреснутым басом отозвалось нечто.

– А, тогда понятно. И долго стоишь?

Приземистый бес повернул голову и посмотрел на Дьявола:

– Долго, босс?

– Восемьсот лет, – сказал Дьявол. – И что?

Душегрыз покачал головой:

– Никого не видать. Вообще.

– Ой, что это? – спросила Ханна, стараясь держаться подальше.

– Бес-стопорщик, – ответил дедушка. – Такие бесы преграждают путь.

– Куда?

– Куда угодно. Обычные люди их не видят. Вот так иногда гуляешь где-нибудь в лесу, в поле или даже по городу, сворачиваешь на тропу или в переулок – и вдруг думаешь: мол, нет, я туда не пойду, и сам не понимаешь с чего бы. А это потому, что там стоит что-то наподобие Душегрыза, не пускает. Иногда они обосновываются в домах, в чуланах или в ящиках комодов и шкафов, мешают находить нужную вещь. Особенно ключи от машины или старые фотографии. Ну и домашние задания, конечно. А немного погодя открываешь дверь или ящик, видишь то, что искал, и не можешь понять, почему сразу не заметил.

– Восемьсот лет, – восхищенно протянул Ветроцап. – Ты, наверное, закоченел.

– Не то чтобы очень, – пробасил бес. – Я не чувствую холода.

– И я тоже, – торопливо сказал Ветроцап. – Такая теплынь. Прекрасная погода. Даже жарковато. Жаль, что я без пальто, сейчас бы его снял.

– Пойдемте, – велел Дьявол.

Они подошли к краю трещины, которая вблизи оказалась гораздо шире и глубже, прямо как ущелье. Дьявол начал спускаться в нее.

– Я туда не полезу, – пробормотала Ханна.

– А мне все равно, полезешь ты или нет, – сказал Дьявол, и голова его скрылась под землей. – Но Инженер пойдет со мной.

Ханна поглядела на дедушку и поняла, что выбора у него нет. Тогда она осторожно свесила ноги в расщелину и стала карабкаться вниз.

Каменистая земля была скользкой и леденила пальцы. Но хуже всего было то, что каждый шаг вниз нагонял страх. Непонятно чего. Хотелось не спускаться, а, наоборот, выбираться из расщелины, и побыстрее.

Дедушка устало карабкался рядом, и Ханна решила, что если уж он может, то и она вытерпит. Он морщился всякий раз, когда распрямлял плечи или сгибал колени, а от холода по лицу пошли пятна. Дедушка был очень стар, чем бы Дьявол не вознаградил его за работу. И дедушка заботился о Ханне.

Значит, она тоже о нем позаботится.

На дне ущелья было совершенно темно, только наверху виднелась узенькая полоска полумрака.

И все было каким-то… мертвым. Ханна больше не ощущала страха. Она ничего не ощущала.