Харальд Смелый

— Зачем ты вмешался, Хозяин? — стал хорохориться он. — Еще немного и я бы его победил.

— Уж извини, — виновато развел я руками, — давно мечом не орудовал. А тут случай представился. Вот твой хозяин и не удержался.

— Р-р-р! Ну ладно, что было, то прошло, — неохотно снизошел пес, — только в следующий раз, когда я буду сражаться один на один, не торопись с помощью. Я сам могу за себя постоять.

— Конечно, дружище, — без спора согласился я, щадя его самолюбие, — никто ведь не сомневается в твоих способностях бойца.

Миновав первого волка убитого молнией, мы взобрались на холм. Спасенный паренек лежал на том месте, где я его и оставил. Бедняга, закрыв голову руками, изо всех сил пытался вжаться дрожащим телом в землю, как будто это могло его защитить. Ну да… Крестьянин есть крестьянин.

— Эй! — окликнул я. — Пора вставать. И, пожалуйста, прекрати трястись.

— А? Что? — приподнявшись, тот непонимающе уставился на меня, словно услыхал нечто совершенно несуразное. — Так… Волки ж, добрый господин! Они… Где они?

— Да вон, мертвые валяются, — небрежно указал я рукой в сторону двух, уже коченеющих трупов.

— О-о! Ме-ортвые? — несказанно поразился паренек.

— Могу поклясться в том Боевой Магией или если хочешь Одином, — со всей серьезностью заверил я его.

— Добрый господин! Я перед тобой в неоплатном долгу, — паренек вскочил на ноги, что бы в следующий момент упасть на колени. — Чем я смогу отблагодарить тебя?

— Ну, полно, полно вставай, — поморщился я, чуть отступая. — Я обещал тебя защитить, и я выполнил обещание. И никаких долгов. Видишь ли, я никогда не делаю добрые дела из корыстных побуждений. Единственное о чем я хочу попросить тебя: расскажи о жизни в своей деревне и вашем наместнике.

— Я готов, добрый господин. Только не ведаю с чего начать, — паренек переминался с ноги на ногу, то и дело, озираясь на тела огромных волков.

— Начни с себя. Как твое имя? Чем занимаешься? Есть ли родные? — посоветовал я, вытирая окровавленное лезвие меча кусочком мягкой ветоши.

— Звать меня Сигурд, добрый господин, — собравшись с мыслями, начал он, — на жизнь зарабатываю тем, что летом пасу деревенских коров, а зимой на Бирюзовом озере добываю из-подо льда рыбу, которую продаю либо меняю. Родичей…

Дальнейшее его повествование прервал прилет большой совы, усевшейся на ветвь прямо у меня над головой. Я еще не успел удивиться ее появлению в столь неподходящее время суток, как заметил сигнал крайней тревоги, подаваемый мечом: факел в руке леди вспыхнул темно-вишневым пламенем. Опасность явно исходила от совы, на что я отреагировал молниеносной установкой магической защиты. Птица оправдала мои ожидания на все сто процентов. Перевернувшись в воздухе, она исчезла в ослепившей глаза вспышке, после чего предстала в облике высокого, худощавого мужчины с крючковатым носом, круглыми желтыми глазами и ироничной линией необычайно тонких губ. Одет он был в легкий серый плащ, штаны из мягкой кожи, а обут в полусапожки с чуть загнутыми носками. Особое внимание привлек герб, вышитый на его левой стороне груди: черное сердце с белым черепом внутри, увенчанным золотой короной.

— Ну, здравствуй, Чародей Битв, — с нескрываемой насмешкой поприветствовал меня крылатый перевертыш, вне всякого сомнения использовавший невообразимо сложную форму трансформации. — Зачем ты убил моих любимых зверюшек?

— Локи и сто толстых йотунов в придачу! — мысленно выругался я. — Похоже вся Скандинавия уже наслышана о Харальде Смелом, вернувшемся из Англии.

— Поохотиться захотелось в своих лесах, — уже вслух, нагло ответил я. — А что, ты имеешь какие-то претензии? В таком случае не шляйся в чужих владениях без разрешения, бездельник. И зверюшки твои тогда будут целы, и сам ты избегнешь унизительной порки.

Чего я хотел, того и добился. Перевертыш буквально изменился в лице, услыхав мои дерзкие речи.

— О какой порке ты говоришь наместнике Рандуирк Сове, без чьего позволения здесь даже птицы не поют? — в ярости завопил он, бешено вращая потемневшими глазами. — И что это за «свои» леса, коли вокруг, на десятки дней пути простираются владения Великого Скэлигора?

— Эк ты загнул, крючконосый, — про себя усмехнулся я, — еще скажи солнце восходит только по милости твоего Хозяина.

— Я построил невдалеке башню. А посему считаю все земли до гор Колючего Ремня личными угодьями, — хладнокровно объявил я. — Твоего же паршивого Скэлигора я знать не знаю. Хотя… если он принесет мне вассальную присягу, то сможет, пожалуй, тут жить сколько захочет. При условии, конечно, тихого мирного поведения и усердной работы на благо господина. Меня, то есть, — в конце счел нужным скромно пояснить я. — тоже самое касается, Рандуир Сыч тебя и других прихвостней, если они имеются у оного Скэлигора.

— Пора тебе забывать дворянские замашки, Чародей Битв, — выступил в роли советчика подозрительно быстро успокоившийся наместник, — ибо тут не Англия лежащая под пятой друга-короля. Ты, смею заметить, в Скандинавии, любезный маг, а здесь признается один закон — Сила.