Харбин

Задав тому несколько вопросов, он понял, что перед ним обыкновенный китайский инсургент, которому, как тот признался, были ненавистны все эти капиталисты, что едут на пароходе, потому что именно они, по его словам, делают все, чтобы уничтожить его страну. Как оказалось, он неплохо владел и русским, потому что часто навещал родственников, живущих в Приморье. А красной Россией он восхищался и готов был умереть, только чтобы его страна стала такой же свободной, как Советский Союз.

«Несчастный вы народ китайцы», – неожиданно пожалел стоявшего перед ним азиата Борис. Готовясь к поездке в Харбин, он проштудировал историю их отечества и понял, что это многострадальная нация. Китай постоянно кто-то порабощал. В одиннадцатом веке до нашей эры, когда это еще было государство Инь, его завоевало племя чжоу, под властью которого китайцы находились четыре столетия. С тех пор так и пошло: то внутренние распри со сменой императорских династий, то колониальная зависимость. До последнего времени Китай был под пятой маньчжуров. После синьхайской революции, которая произошла в начале второго десятилетия нынешнего века, китайцы свергли цинскую династию, однако не смогли уничтожить феодальный и империалистический гнет. И вот сейчас под влиянием Октябрьской революции в Китае ширится антиимпериалистическое и антифеодальное движение. Три года назад там началась национальная революция, которая, увы, год назад закончилась поражением прогрессивных сил. Но поражение, считали большевики, временное. Мы, дескать, тоже это проходили в девятьсот пятом году. Но потом все же свергли царя и установили народную власть. Так будет и там. Тем более что Советский Союз постоянно оказывает негласную помощь китайским революционерам. Хватит, натерпелись люди, пора свергнуть всех этих поработителей…

– Ты вот что, уважаемый, кончай это дело, – сказал Карсавин. – К капитану тащить тебя я не собираюсь, но и ты больше не балуй. Не то я сам тебя пристрелю, ты меня понял? Ишь, террорист нашелся! Ты не с кораблями воюй, а с идеей…

– Но они меня все равно арестуют! – отчаянно воскликнул китаец и указал глазами наверх, где находился капитанский мостик.

– Тогда спрячься где-нибудь, а потом сойди на берег в первом же порту, иначе тебе и впрямь несдобровать, – подсказал Борис.

Китаец с благодарностью взглянул на него и, сложив ладони на груди, почтительно поклонился.

– Так я пойду? – спросил.

– Иди-иди…

В этот момент из темноты возникла фигура мсье Альбера.

– Вы зачем его отпустили? – Видимо, очнувшись и не обнаружив рядом с собой собутыльника, тот решил поискать его на палубе. Тем более что в каюте было душно и нечем было дышать. Так он и стал невольным свидетелем инцидента.

– Классовая солидарность, – усмехнувшись, произнес по-русски Борис.

– Говорите по-английски! – попросил его француз.

– Я понял, что парень ни в чем не виноват, – объяснил Карсавин.

– Это точно?

– Точнее не может быть.

– Но что-то все-таки горело… – повел носом француз.

– Это, видно, котлеты у поваров на камбузе подгорели, – успокоил его Борис. – Идите спать, мсье Альбер, а если не хотите, давайте полюбуемся южной ночью. Видите, какое небо звездное?

Мсье Альбер зевнул и потянулся.

– И здесь духота, – обреченно произнес он. – Нигде спасения от нее нет.

Глава одиннадцатая. Искушение

1

После возвращения из пансионата, куда Гридасовы всей семьей уезжали на рождественские каникулы, Лизу будто бы подменили. В ее поведении появилось что-то новое. Она вдруг повзрослела и обрела некую плавность в движениях и сдержанность в речах.

Все это не осталось незамеченным Марией Павловной. Что случилось с дочерью? – гадала она. И только Петр знал причину всех этих перемен.

В прошлый раз, доставив Гридасовых за город на своем «форде», ротмистр Шатуров, вместо того чтобы возвратиться домой, отправился в соседний пансионат, до которого, как оказалось, было рукой подать.

То было незамысловатой постройки двухэтажное деревянное здание, бывшее копией того, где остановилась Лиза со своими родителями. Заплатив администратору за три дня проживания и получив ключи от своей комнаты, он подхватил свою невеликую поклажу и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж.