Хардкор

В то время центр коммуникаций сместился на Арбат, где тусовалось огромное количество разнородных маргинальных элементов. Там же можно было купить всё – от наркотиков до валюты и матрёшек в виде Горбачева. Параллельно договаривались о татуировках. Последнее занятие было наиболее привлекательно и засасывало всё глубже и глубже. Да и время было лихое, а кушать хотелось всегда. Пришлось осваивать эту область профессионально; благодаря своим накопившимся связям я вышел на контакт с Yasi Shirazi, американкой иранского происхождения. А затем она и познакомила меня с Дэеннисом Двайером (Dennis Dwyer), владельцем Precision TattTOO Supply, и помогла с приобретением профессионального оборудования. Начался период упорных тренировок на различных людях, вплоть до 95-го года. Тогда уже, по моим сведениям, работали Маврик, Литва, Вова Реутовский, Лаврик Тушинский. Центр татуировочной коммуникации оставался ближе к местам дислокации маргиналов старой формации – это была площадка рядом с ДК Горбунова. Люди, в душе завидовавшие маргиналам, потянулись к выставке достижений неформального хозяйства, в дальнейшем ВДНХ потянулись к немалому количеству татуировщиков, и Москва оперативно раскрашивалась, как будто спешила наверстать упущенное. Пресса, в которой работали агенты влияния (бывшие маргиналы, незаменимые в силу своей информативности), пестрела надписями «Татуировка».

Апогеем татуировочного хаоса стала первая и последняя в двадцатом веке московская татуировочная конвенция. Одним из важнейших результатов этого сборища был мощный посыл для развития тату-движения со стороны приехавших тату-гостей. «Первая московская» собрала таких грандов со всего мира, каких не собрать сегодня и за рубежом.

Вслед за этим событием, усилиями Игоря Аверьянова «Монгола» при активном содействии DJ Габовича, было принято решение об открытии салона. Название досталось вместе с документами и недвижимым, как нам тогда казалось, имуществом. Салон «Три кита» стал завершением базовой школы по работе с широкими слоями населения. Напарником в салон я пригласил Олега Машенцева «49-го». С ним меня познакомил Денис Ларионов, знаменитый ныне режиссер и известный в профессиональных кругах телевизионный продюсер. Позднее, после открытия салона, г-н Ларионов участвовал в качестве агента влияния и пропаганды в среде телевизионного эфира и отделе «DSK» коммуникации. Благодаря его стараниям, население околпачиваемой шоу-бизнесом России увидело документальный телефильм «Искусство татуировки или что необходимо знать потребителю и производителю». Коллектив «Трёх китов» стандартизировал ценовые отношения между маргиналами и обывателями. Оценочный стандарт – сигаретная пачка: черно-белая восемьдесят у. е., цветная сто у. е., портретная работа сто двадцать у. е. Эти цены до сих пор являются базовыми в стране.

Не обходилось без курьёзов. Некий клиент, выбрав рисунок, спросил об оплате. Отвечаем: пачка – сто долларов. «Это как?» «Ну, размером с пачку, к примеру, вот как эту…» Показываем пачку «Мальборо». «Хорошо, только можно я это «Мальборо» делать не буду?»…

Поскольку информационная поддержка была на уровне, и прецедент самостоятельного татуировочного предприятия, работающего по западным стандартам, был создан, люди потянулись со всех уголков страны; они писали письма, иногда ставящие нас в тупик своими формулировками.

Чрезвычайно длинная история была с документацией. Вслед за клиентурой тут же подтянулись контролирующие органы в лице главного врача московской СЭС. Комиссия долго высматривала изъяны в оборудовании помещения, но тест был пройден, и был выдан сертификат соответствия. Предыдущие попытки легализоваться в этом государстве не приводили ни к какому результату. Все запросы о получении каких-либо документов происходили дословно так: «Были были вы хотя бы вторыми – не вопрос. Но вы первые, а свою жопу из-за вас никто подставлять не будет. Дело-то нам абсолютно не известное».

Насколько я понимаю, до сих пор не выдано ни единой лицензии на изготовление именно художественных работ по коже заказчика, все салоны замаскированы под косметологические услуги. Это говорит о том, что для официальной власти татуировок так и не существует.

Позже в «Трёх Китах» появился Вадим Эрнестович Эпштейн, с которым мы вступили в преступный сговор, в результате чего получился проект Tatoo.ru, который стал коммуникационным центром и местом освещения татуировочного фольклора.

Этот же период, 1995-96 года, можно обозначить как период смены населения Москвы и изменения «лица» города. Постройки нового типа, люди новой ментальной формации. Новые татуировщики и клиентура, в массе ориентирующаяся на западные издания, в которых преобладал модернизированный «олдскул» с небольшим включением реализма. Какая-то часть людей пыталась вносить в процесс свои фантазии. Татуировка, бывшая атрибутом среды, стала, как и нынче, средством отвлечься и вырваться из запрограммированной, подконтрольной непонятно кому реальности.