Харизма [СИ]

  Выдав эту издевательскую фразу, я почувствовала себя пыжащимся клиническим идиотом.

  Скрип стал громче:

  - Такая смелая, такая отчаянная. Хозяину это понравится.

  Я не была смелой и отчаянной. Я была напуганной до чертиков. Однако если вы грубите и язвите, люди обязательно припишут вам левые качества. И не совсем люди тоже.

  - Кто твой хозяин? - спросила я.

  - Тот, у кого ты будешь молить о пощаде на коленях. - Глаза-мокрицы уставились на Кристину. Сестра опустила голову, слезы с новой силой хлынули из глаз. - Фактически, вы обе будете. - Все тело древесного человека сотрясалось от смеха.

  Чудненько, посол неведомой хрени пришел озвучить угрозу. Я бы сказала, что 'фактически' - слишком сложное слово для него, но зачем портить такой момент своим занудством?

  - Заткнись, - прошипела я и посмотрела на Кристину. Волосы вуалью лежали на ее лице. - Как ты могла? Ладно, можешь не отвечать. Риторический вопрос.

  Я сосредоточилась на древесном человеке, рука с ПМ вновь на нужном уровне. Я целилась аккурат в щель рта, рассудив следующим образом: еще никто после пущенной в пасть пули не был на седьмом небе от счастья. Пусть я не великий стрелок и у меня нет диплома магистра, но некоторые умственные заключения не требуют от вас степени негодяйства - как неофициальной, так и в красной обложке.

  - Харизма, у вас с Хозяином есть кое-что общее.

  Он произносил мое имя как 'Кхарис-с-сма'. С 'хозяином' дела обстояли не лучше. Наверное, трудно говорить, когда вместо голосовых связок у тебя в глотке клубок насекомых.

  - Чушь собачья, мокричная башка.

  Мокричная башка сказала:

  - И у тебя, и у Хозяина нет левого мизинца.

  Сказала:

  - Из пальца Хозяина сделали игральные кости.

  Это какими же большими должны быть фаланги, чтобы из них получилось пять тяжелых игральных костей, еле помещающихся на ладони? Я вспомнила чудовище, что убило Лироя, и нервно сглотнула. Большими, очень большими они должны быть, вот что.

  Кто-то однажды лишил хозяина этой древесной твари пальца. Кто-то храбрый. Я почему-то не сомневалась, что безымянный храбрец поплатился за это жизнью.

  - Хозяин долго питался от вашей бабки. Старая ведьма давала ему достаточно, чтобы поддерживать в нем жизнь, но недостаточно, чтобы пробудить его. Когда ее не стало, твоя сестра выбросила кости, и Хозяин стал просыпаться. Он был слаб, и это заняло у него годы. Ты, Харизма, поможешь ему окончательно пробудиться. Но прежде в землю должно уйти немного крови.

  - НЕТ! - закричала сестра, прикрывая голову Антона руками.

  Древесный человек поднялся с кресла. Все его тело стонало, шуршало, скрипело. Ветви, стебли, листья, насекомые, составляющие его, пытались двигаться одновременно. Его рост достигал двух с половиной метров, отростки-руки непропорционально длинные. Сверчки, сороконожки и мокрицы посыпались к его ногам черным дождем. Он навис над сестрой и Антоном.

  Я выстрелила в трещину рта, раскрывшуюся уже настолько, что я могла просунуть в нее обе руки. Прямо перед тем, как пуля ударила ему в рот, из трещины вылезла огромная черная сороконожка и щелкнула жвалами. Никогда прежде не видела таких больших сороконожек. Пуля смела сороконожку и ушла внутрь, в голову древесного человека. Он отшатнулся, щель схлопнулась, как мышеловка. Он сделал шаг вперед. Я навела прицел и два раза спустила курок: вначале целясь в левый глаз, затем в правый. Или в то, что, предположительно, было его глазами.

  И вот тогда существо и закричало. У меня на руках волоски встали по стойке 'смирно' от этого протяжного воя. Это был один из тех звуков, который стоит один раз услышать, и он долго будет преследовать вас в кошмарах. Я знала это, чувствуя, как кожа по всему телу зачесалась, а позвоночник будто стал дорожкой, по которой туда-сюда мотался 'механический заяц', а за ним рвала когти стая борзых. Второй раз за ночь я была напугана до чертей.

  Тварь перецепилась через кресло и упала. Что ж, кажется, весь ее болтливый настрой сошел на 'нет'.

  Я рванула к бару, схватила бутылку виски и открутила крышку. Древесный человек, не переставая кричать, уже стоял на коленях, помогая себе подняться своими непомерно длинными руками, цепляясь за кресло, отталкиваясь от пола. Словно огромный неповоротливый жук. Нелегкая задача. Но при всей своей несуразности, он был сильнее любого человека из плоти и крови. Я плеснула в него виски и зашарила по карманам в поисках зажигалки. Черт, где она?! Меня прошиб холодный пот. Зажигалка, она осталась в сумке, а сумка в машине. Тварь почти была на ногах-ходулях. Теперь я смотрела на существо снизу вверх: в левой руке - полупустая бутылка виски, в правой - 'Макаров'.

  Древесный человек медленно придавливал меня своим ростом. И ни на секунду, ни на одну гребаную секундочку он не переставал кричать.