Харка, сын вождя

— Вождь! — крикнул Рыжий Джим. — Мы предоставим вам возможность уйти живыми и невредимыми, тебе и твоим людям, если ты отдашь нам этого мальчишку, своего сына. Он предал нас.

— Нет!

— Тогда с вами буду говорить наши винтовки!

— Хау!

То, что началось после этих слов на арене, с трудом поддается описанию. Такого еще не видели ни в одном цирке. Все шесть лошадей пустились в галоп и принялись скакать по манежу вдоль и поперек; затрещали выстрелы, причем многие «эксперты» заявили, что стреляли боевыми патронами. Всадники держали наготове лассо. Рыжий Джим и его ковбои охотились за Харкой, индейцы же намерены были схватить Рыжего Джима. Над манежем клубилась пыль; индейцы и ковбои, проносясь друг мимо друга, издавали короткие пронзительные крики. Харка, уворачиваясь от брошенного лассо, спрыгивал с коня, а ковбои тщетно пытались поймать его Чалого. На ограниченном пространстве манежа маленькие ловкие индейские лошадки имели огромное преимущество перед рослыми и неповоротливыми ковбойскими конями. Чалый, оставшись без всадника, воспринял все происходящее всерьез и стал лягаться и кусаться: сильно ударив одного ковбоя копытом по колену и укусив другого, он прыгнул через барьер и побежал по одному из проходов между скамьями наверх. Некоторые из зрителей в страхе повскакивали со своих мест, другие стали смеяться над ковбоями. Несколько наездников и знатоков лошадей, сидевших близко к проходу, попытались схватить его за узду, но он вырвался и еще быстрее устремился наверх.

Между тем юный наездник ускользнул от ковбоев, которых сильно отвлекло поведение Чалого. Он поспешил вслед за своим конем по проходу между зрительскими рядами, вскочил на него и, быстро развернувшись, поехал вниз, на манеж. Там его поджидали ковбои со своими лассо, но отец и Большой Волк подоспели вовремя, чтобы прикрыть его.

Публика была охвачена волнением и напряженным ожиданием.

— Это ужасно! Ужасно! — воскликнула тетушка Бетти. — Бог знает что еще может произойти!

Кейт протянула ей флакончик с туалетной водой, хотя и сама вся дрожала от возбуждения.

Харка ласково похлопал Чалого по шее, чтобы успокоить его. Они с отцом переглянулись, и Маттотаупа с пронзительным криком в два прыжка оказался на своем Гнедом вблизи Харки. Тот вскочил на спину Чалому и прыгнул на круп Гнедого, вновь одурачив своих преследователей. Чалый остался на прежнем месте.

В следующую секунду Харка, свистнув Чалому, спрыгнул с Гнедого и укрылся под животом мустанга Большого Волка. Полудикие индейские лошади, выросшие среди опасностей, то и дело спасаясь бегством то от волков, то от людей, были необыкновенно ловкими и быстро реагировали на любое изменение ситуации. По сигналу хозяина Чалый не бросился прямо к нему, под лассо ковбоев, а побежал по кругу, то вскакивая на барьер, брыкаясь, так что зрители в ложах испуганно вздрагивали, то, выбрав подходящий момент, мчался поперек манежа. Наконец Харка с ликующим воплем вновь вскочил на него. Рыжий Джим принялся палить в воздух из пистолета, словно желая напомнить о себе.

Зрители так же, как и осенью, во время опасного аттракциона с дикими ослами, только теперь с еще большей страстью принялись заключать пари. Предприимчивые молодые люди, мгновенно оценившие ситуацию и почуявшие выгоду, открыли передвижные букмекерские конторы. Как только исход битвы превратился в предмет пари, даже в этом городе, где многие еще не так давно на собственном опыте прочувствовали все ужасы восстания индейцев, понятия «краснокожие» или «белые» были забыты, и все говорили исключительно о «победе» или «поражении», о выигрыше или проигрыше.

Смит смотрел на это с возмущением.

Большой Волк бросил лассо и заарканил ковбоя, которому Чалый ушиб колено и который был больше занят своей травмой, чем намерениями противников. Петля обхватила его сзади. Большой Волк резко дернул за веревку, и ковбой полетел на песок.

Зрители наградили неудачника презрительным свистом, и тот покинул манеж, ведя лошадь на поводу.

Тем временем Маттотаупа атаковал второго ковбоя, который на мгновение замешкался, отвлеченный картиной пленения своего товарища, и забыл о своей собственной безопасности. Маттотаупе даже не понадобилось бросать лассо: проскакав рядом с ним, он просто положил петлю на шею его лошади. Та упала. Ковбой в ярости закричал. Но не успел он подняться на ноги, как уже был связан Харкой. Индейцы вновь разразились ликующим воплем. Рыжий Джим выстрелил. Пуля по касательной задела руку Харки. Тот даже не обратил внимания ни на рану, ни на опасность. Маттотаупа дал предупредительный выстрел в сторону Джима.

Победа индейцев стала уже почти свершившимся фактом, и это резко изменило настроение публики. Сделавшие ставку на ковбоев подняли невообразимый шум и склонили на свою сторону нейтральных зрителей, которые не участвовали в пари.

— Надо немедленно положить этому конец! — громко и решительно произнес Смит. — Это уже граничит с безумием!

— То, что дирекция до сих пор не вмешалась, — просто безобразие! — взволнованно воскликнул один из элегантных господ в ложе номер семь.